Uncharted: Четвёртый лабиринт (ЛП) - Голден Кристофер
— Племяннику Дедала нужны были рабы. Люди верили в ад. Что, если именно поэтому они выбрали это место и изменили проект? Что, если они построили ад, а затем похищали людей, накачивали их наркотиками, затаскивали туда и заставляли думать, будто они в Диюе? Кто знает, может, и правда существовал какой-то Напиток Забвения. А когда те становились слишком старыми, чтобы от них была польза, их снова накачивали наркотиками и возвращали на поверхность.
Дрейк огляделся; самолёт подпрыгнул, и он ударился коленями о нижнюю часть стола. Он поморщился, а затем всплеснул руками.
— Я что, спятил?
Хенриксен нахмурился и бросил мрачный взгляд в сторону кабины пилотов, очевидно, раздосадованный их профессионализмом. Но затем он снова повернулся к Дрейку.
— Это может быть не так надуманно, как кажется, — пробормотал он.
Джада закатила глаза.
— Здесь всё надуманно. Но все части головоломки сходятся слишком уж хорошо, чтобы не быть правдой.
— У Нанкина долгая история рассказов об исчезновениях людей. В третьем веке там пропали три принца династии Цзинь со своими придворными. Во времена династии Мин, когда Нанкин был столицей Китая, для перестройки города были привезены сотни тысяч рабочих, и ходили истории, что под старыми городскими воротами обитал демон, который пожирал рабочих, если заставал их ночью на улице. Многие из них, как говорят, бесследно исчезли.
— Минотавр? — нахмурилась Джада. — Или тот, кого Владычица Лабиринта заставляла выглядеть как Минотавр?
— Может быть, — ответил Дрейк.
— Эти парни в капюшонах, — сказал Корелли. — Если они всё ещё там, то сколько их, по-вашему?
Дрейк видел, что тот мыслит категориями боя. Сколько стволов им понадобится, чтобы прорваться мимо убийц в капюшонах, Хранителей Сокрытого Слова?
— А рабы там всё ещё есть? — вслух подумала Оливия.
Дрейк вспомнил о Салли и Иэне Уэлче, и он знал ответ. Мысль о том, через что сейчас, возможно, проходит Салли, приводила его в ярость — он не хотел думать об изображениях пыток в Диюе, — но она же в то же время и успокаивала. Если все их догадки верны, это означало, что Салли всё ещё жив.
Хенриксен выглядел задумчивым.
— Есть известная история о воинском отряде из трехсот человек, который исчез при возвращении в Нанкин в 1939-ом году. Их ждали, но они так и не прибыли на место.
— Может, и прибыли, — хмыкнул Дрейк. — Но свернули не туда.
В этот момент самолёт яростно затрясло, и Оливия вскликнула. Ноутбук соскользнул со стола. Корелли попытался его поймать, но самолёт накренился на правый борт, и он рухнул на пол вслед за компьютером. Большой экран погас, когда ноутбук с треском ударился о пол; Корелли распластался прямо на нём.
Джада влетела в Дрейка, который вцепился в стол, чтобы не свалиться со стула. Хенриксен встал, но крен самолёта швырнул его на стену. Он добрался до двери и распахнул её. Нейту стал виден пустой пассажирский салон, и у него всё внутри перевернулось, когда он смог лучше разглядеть, как сильно они накренились.
— Какого чёрта происходит? — крикнул Дрейк, следуя за Хенриксеном в пассажирский салон. Они опирались на кресла и цеплялись за верхние багажные полки, пробираясь к кабине пилотов. Сквозь рубашку мужчины проступило небольшое пятно крови там, где была перевязана его ножевая рана.
— Не знаю, — ответил он; его глаза потемнели от смирения. — Но это не турбулентность.
Они добрались до передней части салона и Хенриксен принялся колотить в дверь кабины пилотов, крича, чтобы пилот или второй пилот впустил его. Дрейк переступил с ноги на ногу и почувствовал под ботинком что-то липкое. Взглянув вниз, он тихо выругался и, тронув Хенриксена, указал на узкую струйку крови, сочившуюся из-под двери.
— Отойди! — крикнул Дрейк, выхватывая пистолет.
Хенриксен, широко раскрыв глаза, отступил в сторону и зажал уши, готовясь к оглушительному грохоту выстрела в таком замкнутом пространстве. Дрейк старался не думать о возможности рикошета и о том, что случится с самолётом на этой высоте, если пуля пробьёт его обшивку.
Затем он трижды нажал на спусковой крючок, разнеся вдребезги замок кабины.
Нейт вышиб дверь ногой; Хенриксен был прямо за ним.
На полу лежал мёртвый пилот; его перерезанное горло выглядело, словно кровавая, насмешливая ухмылка. Второй пилот держал в руке знакомый изогнутый клинок — такой же, какими пользовались Хранители Сокрытого Слова. Парень выглядел как грек; уж точно не китаец. На секунду Дрейк задумался, не ошибались ли они во всех своих предположениях, не случилось ли так, что они вообще ничего не знали об угрозе, с которой столкнулись, и о людях, пытавшихся помешать им найти Четвёртый лабиринт. Затем он заметил остекленевший взгляд второго пилота, его потерянное, отсутствующее выражение, и понял, что этот человек не в своём уме.
— Бросай нож, или я буду стрелять, — заорал Дрейк.
Второй пилот даже не обратил на них внимания. Вместо этого, услышав слово «нож», он взглянул на блестящий, испачканный кровью клинок с выражением узнавания на лице. Затем с безвольным, ничего не выражающим лицом он полоснул себя по горлу.
— Нет, чёрт возьми! — крикнул Нейт, протягивая к нему свободную руку.
Мужчина обмяк и рухнул на пол, дёргаясь в конвульсиях; из открытой раны хлестала кровь. Порез был глубоким и длинным, кровеносные сосуды оказались перерезаны. Спасти его было невозможно.
Хенриксен с отвисшей челюстью смотрел на двух мертвецов, пока шум самолёта ревел вокруг них, а воздушные потоки крутили машину, ещё сильнее накреняя её на правый борт. С секунды на секунду самолёт мог начать пикировать.
Дрейк убрал пистолет и бросился к креслу пилота. Он вцепился в штурвал, пытаясь удержать самолёт, который, казалось, сейчас вот-вот развалится на части.
— Умоляю, скажите, что вы умеете управлять самолётом, — взмолился Хенриксен.
Дрейк, не удостоив его взглядом, ответил:
— «Типа того» считается?
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Тир Хенриксен, казалось, умел управлять своим богатством как скальпелем или как дубиной — в зависимости от обстоятельств. В любом случае, этот человек явно привык пролагать свой жизненный путь с помощью денег. Но каким бы богатым он ни был, он ничего не мог поделать, чтобы поторопить полицию Нанкина. Когда горстка американцев и баснословно богатый норвежец совершают аварийную посадку в местном аэропорту с двумя мертвецами на борту, у копов определённо возникают вопросы.
В любой другой день от изнуряющей скуки Дрейк был бы уже на грани крика. Но, учитывая, что пару часов назад он посадил реактивный самолёт, ведомый на полосу авиадиспетчерами, чей английский словарный запас, казалось, был целиком почерпнут из старых фильмов с Томом Крузом, всё, чего ему по-настоящему хотелось, — это пива. Не то чтобы он винил диспетчеров в том, что они не говорят на его языке, — в конце концов, это он был в их стране. Но когда один из них впервые назвал его «Мэверик», он почти смирился с мыслью, что вот-вот умрёт.
Тот факт, что он не умер, наоборот, сделал его день.
Они вылетели из Санторини сразу после восьми вечера — в два часа ночи по нанкинскому времени, — и полёт занял чуть меньше двенадцати часов, даже с учётом досадного перерыва на убийство и самоубийство. Теперь, глядя в окна офиса службы безопасности аэропорта, Дрейк видел, как удлиняются тени, а дневной свет приобретает золотой оттенок позднего вечера. Часы показывали чуть больше пяти.
Джада свернулась калачиком на диване и уснула — адреналиновое похмелье, как он предположил. Корелли сидел на неудобном на вид стуле из пластика и металла напротив Дрейка, положив руки на колени. Он походил на восковую куклу гангстера из фильмов 1940-х, более массивного брата Джимми Кэгни. Ну или на робота, которого кто-то переключил в спящий режим.
Сквозь стеклянную перегородку Дрейк видел Хенриксена и Оливию, стоявших в угрюмом молчании, пока нанкинская полиция, служба безопасности аэропорта и представитель китайского правительства в тёмном костюме спорили с представителями норвежского и американского посольств. Второй пилот оказался наёмным убийцей или террористом, как настаивали дипломаты, намеревавшимся убить видного и богатого бизнесмена. Хенриксену и его людям повезло, что они остались живы; к ним следует относиться как к жертвам.
