"Княгиня Ольга". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Дворецкая Елизавета Алексеевна
А пока что самый лучший из здешних домов покажется царевым мужам убогим – бревенчатые стены, глиняная посуда, оконца в ширину бревна, низкие двери, полутьма. Хорошо, что летом не нужно топить печь, хотя бы им не придется пускать слезу от дыма. Во дворце Михаила Третьего Эльга спала на лежанке с золоченой резьбой, а здесь могла предложить послу лишь резных драконов на столбиках изголовья. Отрокам же его и вовсе предстояло спать на полатях.
Вести хозяйство и надзирать за приставленной челядью она отрядила гречанку по имени Акилина. Эта женщина, примерно ее ровесница, прошла такой путь, о каком не во всякой сказке услышишь. В Киев ее привез Хельги Красный, сводный брат Эльги, когда восемнадцать лет назад вернулся со своей добычей из Греческого царства осенью после первого похода. Как он рассказывал, в юности она сперва торговала своей любовью на улицах Царьграда, потом попала в монастырь Раскаяния, куда таких, как она, со времен василиссы Феодоры собирали для службы Богу. Из монастыря ее и забрал Хельги, в числе прочей добычи с берегов Кераса. Она сопровождала его весь поход, вместе с ним побывала в последней огненной битве, где хеландии Феофана сожгли половину судов Хельги. Он привез ее сначала в Киев, потом в Корчев, где жила тогда его семья, и там оставил, когда отправился на Гурганское море. Через пару лет после его гибели вдова, Пестрянка, возвратилась в Киев с детьми, всем имуществом и челядью. Акилина у нее служила ключницей – бывшая красавица была умна и, хотя работать руками не любила, за работой других надзирала строго и толково. Родной язык она еще не забыла – даже обучила ему сыновей Пестрянки, и теперь Эльга попросила бывшую невестку одолжить эту женщину для приема греков.
Через несколько дней послов пригласили к княгине. Эльга приняла их, сидя на беломраморном престоле; в синем с золотыми львами греческом платье и белом убрусе на голове, с золотыми греческой же работы подвесками на очелье, она походила на вечернюю звезду. Подвески эти Мистина привез ей еще из первого похода на Греческое царство, и вот уже без малого двадцать лет она берегла их наравне с ожерельем из жемчужин и смарагдов – давним, предсвадебным подарком Ингвара.
Идти к ней послам привелось между двумя рядами ее приближенных: с одной стороны выстроились бояре и лучшие мужи земли Полянской, с другой – оружники княгини. У бояр блестели возле поясов рукояти мечей в золоте и серебре, отроки держали секиры. Именно так встречал гостей и сам василевс в Мега Палатионе. Только вот золотых львов, способных рычать и шевелить головой, у Эльги не было. «Мы – твои львы! – усмехнулся Мистина, когда она ему пожаловалась. – Хочешь, я на них порычу?»
Вспоминая об этом, Эльга сдерживала улыбку, глядя на приближающихся греков. Напомнила себе: нужно говорить им «ромеи», как они сами себя называют, а прозвище «греки», которое им дали народы славянских языков, они считают обидным.
Посольство возглавлял магистр по имени Роман, племянник Артемия, логофета дрома, с которым Эльга виделась в Царьграде. Он родился в правление Романа Старшего и был окрещен в честь василевса, как принято у греков. Русам, по чьим обычаям княжеское имя означало притязания на власть, обилие в Греческом царстве Романов, Константинов, Львов, Василиев и Михаилов казалось странным и опасным.
Из остальных знакомый был только протоспафарий Калинник и два переводчика, а прочие все – новые лица. Роман произвел на Эльгу приятное впечатление: это был мужчина выше среднего роста, лет сорока, довольно смуглый, с таким живым молодым лицом, что седина на висках среди темных волос казалась неуместной и лишь подчеркивала блеск карих глаз. Взгляд пристальный, но добрый и самую малость лукавый, как у взрослого, подбивающего детей на проказы. Легкая улыбка почти не покидала его глаз, и оттого Эльга поначалу всякий раз сомневалась – не шутит ли он? Под шелковым скарамангием с очень длинными рукавами было не разглядеть его тела, но по движениям крепкого прямого стана бояре видели, что это, пожалуй, неплохой боец.
Начал Роман с вручения Эльге послания от василевсов Константина и сына его Романа – на голубом пергаменте золотыми буквами были начертаны слова приветствия и предложения дружбы. Спросил Роман, увидит ли он архонта Сфендослава – что того нет в Киеве, он уже знал.
– Мой сын отправился на Волынь принимать наследство Етона из Плеснеска, обещанное ему шестнадцать лет назад, – ответила Эльга. – Эти земли важны для нас, ибо через них пролегают важные торговые пути в земли морован, баваров, саксов и франков. Возможно, князь не вернется этим летом – ему требуется время, чтобы утвердить свою власть в тех краях.
– Ну что ж, для меня будет честью обсуждать наши дела с тобой, архонтисса. – Роман с достоинством поклонился. – Ваш народ с глубокой древности славится могучими правительницами. Еще Скилак из Карианда в своем описании побережья Понта указывал, что савроматы управляются женщинами, а Полиэн оставил нам рассказ об одной из них – царице Амаге. Геродот поведал нам о царице Томирис, что победила самого Кира, царя Персии, а Ктесий – о царице Зарине. Я благодарю Бога, что мне привелось увидеть наследницу этих выдающихся женщин.
Магистр Роман продолжал улыбаться, но Эльга успела заметить проблеск недовольства в его блестящих карих глазах. Греки, разумеется, знали, что за человек Святослав: отважный, нетерпеливый, упрямый, он ненавидел возню с долгими переговорами и рад был бы поскорее завершить дело. К тому же ему должно было понравиться то, что Роман от имени цесарей собирался предложить. Но его мать – иное дело: женщине не придется по душе просьба отправить воинов в чужие края. А что она умна, не поддается на лесть и подарки, к тому же имеет столь же неглупых и упрямых советников, греки знали еще со времен ее поездки в Константинополь.
– Передай мою благодарность цесарям Константину и Роману, что прислали ко мне столь сведущего и любезного человека, – улыбнулась в ответ Эльга. – Но я хотела бы больше узнать об этих женщинах. Я могла бы немало рассказать хорошего о моей покойной свекрови, королеве Сванхейд из Хольмгарда: после смерти мужа, Ульва конунга, много лет она управляла своей державой на Волхове и прилегающих землях. Вы знаете ее: еще когда шестнадцать лет назад русы заключали договор с Романом-старшим, от нее был свой посол, Шигберн. Но Зарина? Или другая, что победила царя? Мой род, идущий, как тебе известно, от моего дяди, Олега Вещего, правит в этих краях лишь второе-третье поколение, и в преданиях полян я не встречала этих имен.
– С удовольствием исполню твое желание! – Роман еще раз поклонился. Теперь глаза его заискрились удовольствием: он обрадовался случаю показать перед новой царицей Савской свою образованность. – О царице Томирис нам известно из книг Геродота. Кир, царь Персии, задумал однажды подчинить массагетов – это племя составляет часть народа скифов и имеет с ними схожий облик и образ жизни. Томирис правила ими после смерти своего мужа – имени его история не сохранила. Кир отправил к ней посольство, желая будто бы сделать ее своей женой, но на самом деле его привлекали ее земли…
«О боги!» – зарницей сверкнуло у Эльги в мыслях. Греческий мудрец говорил будто бы о ней, о погибшем ее муже и о деревском князе Маломире, что сватался к ней в ту же осень, когда убил Ингвара, еще до того как осела земля на могиле… Мельком глянув на Мистину, она увидела, как тот слегка переменился в лице: тоже увидел сходство.
– Однако Томирис понимала, что не ее рука для Кира всего желаннее, и отвергла его сватовство. И не осталось у него иного средства, кроме как пойти на царство массагетов открытой войной…
Несомненно, Маломир и братанич его Володислав в ту зиму тоже собрали бы рать и попытались силой захватить землю полян – если бы она, Эльга, и русь оставили им на это время и возможность. Если бы она не опередила их, нанеся удар первой. Ее поход к могиле Ингвара с малой дружиной был подвигом, призванным предотвратить войну в своих пределах.
– Советники предложили Киру ожидать войска царицы на своей земле и для этого дать им переправиться через реку. Но один из умнейших его советников не одобрил это намерение и предложил хитрость: приготовить пир для массагетов, не знакомых с персидской роскошью, зарезать множество баранов, выставить множество сосудов цельного вина. Кир принял этот совет, и так было устроено, и в ловушку попался Спаргапис, сын царицы, со всем своим войском. Напившись пьяным, он заснул, а очнулся в оковах…
