Uncharted: Четвёртый лабиринт (ЛП) - Голден Кристофер
— Поищем? — предложил он.
Но Джаде и не требовались его указания. Она уже начала осматривать преддверие в поисках восьмиугольника с кругом внутри — символа, который в лабиринте Себека указывал на пусковой механизм. Повсюду были знаки, которые, как он мог лишь догадываться, были не иначе как некими атлантическими арканами. На полках, как и в Египте, стояли расписные сосуды, а в одну из них была встроена шахта, из которой тянуло горячим воздухом.
— Здесь! — воскликнула Джада.
Дрейк обернулся и увидел, что она давит на стену между двумя полками. Они оба услышали скрежет камня: сработал скрытый механизм противовесов. Вытерев пот со лба, Нейт выбежал из преддверия и увидел, что алтарь сдвинулся на несколько дюймов. Запорный механизм освободился. Дрейк подбежал к плите и навалился на неё всем весом. Огромный каменный восьмиугольник легко отъехал в сторону, и как раз в тот момент, когда к нему присоединилась Джада, под ним открылись ступени. На этот раз никакой скелет их там не ждал. Дрейк начал спускаться вниз.
Он успел сойти лишь на третью ступеньку, когда услышал, как девушка ахнула.
— Нейт, посмотри!
— Джада, давай же! — поторопил он её и, подняв голову, увидел, что та светит фонариком на верхушку алтаря.
Её глаза были широко распахнуты от изумления. Дрейк нехотя вернулся к началу лестницы и встал рядом с ней. И в тот миг, когда он увидел символ, выгравированный на поверхности алтаря, он понял её реакцию. Ранее в Храме Себека они нашли узор из трёх восьмиугольников в кругах, переплетённых между собой.
Здесь их было четыре.
Дрейк взглянул на Джаду. От испарины её лицо казалось почти светящимся в луче фонаря. Это заставило его в полной мере ощутить, какая здесь на самом деле стоит жара, и напомнило об опасностях, что их окружали. Вулканические разломы, обрушившиеся коридоры, затопленные морем пещеры и убийцы, которые без колебаний перережут им глотки или утащат через тайные ходы навстречу неизвестной судьбе.
Но они нашли то, что искали с самого начала.
— Значит, Четвёртый лабиринт и вправду существует, — произнёс Дрейк.
У Джады на мгновение дрогнула нижняя губа, и он мог лишь догадываться, какие чувства сейчас её переполняют.
— Я знала, что он должен существовать, — сказала она. — Мой отец это знал.
При упоминании её отца Дрейк почувствовал, как лёд внутри него плавится под новым натиском ярости и страха за Салли.
— Пошли, — сказал он, увлекая её к лестнице.
Они спускались вместе; Джада освещала им путь. Внизу они почти бегом двинулись по коридору. Дрейк высматривал открытые дверные проёмы, но был уверен, что конечное значение имеют лишь те, что ведут в — как он теперь знал — четыре святилища в конце зала.
Их шаги эхом отражались от стен. Дрейк почувствовал, как его руки сжимаются в кулаки. Тысячи образов Салли вспыхивали у него в голове: вот он смеётся над собственной шуткой, вот курит сигару, вот с триумфом поднимает голову от какой-нибудь находки — лицо в грязи, а глаза горят детским восторгом. Салли всякий раз чувствовал себя, как ребёнок рождественским утром, когда они находили то, о чём весь остальной мир говорил, что этого либо не существует, либо никогда не будет найдено. Он часто вёл себя так, будто его волнуют только деньги, но Дрейк знал его лучше, чем кто-либо другой. Салли ценил сокровища во всех их проявлениях.
«Ну где же ты, старик?» — подумал Дрейк.
Но единственным способом ответить на этот вопрос было выяснить, кем являлись те люди в капюшонах. На кого они работали? Чтобы сохранить в тайне местонахождение Четвёртого лабиринта, они убили Луку, Мэйнарда Чейни и многих других. Это казалось очевидным. По крайней мере, в отрицания Хенриксена по поводу этих убийств Дрейк верил. Но люди в капюшонах забрали Уэлча, а теперь и Салли. В обоих случаях похищения происходили лишь тогда, когда убийцы понимали, что вот-вот потерпят поражение. Очевидно, они отступили, чтобы сразиться в другой раз, и потому прихватили с собой пленников.
Хотя это его и не замедлило, у Нейта было ужасное предчувствие, что залы впереди пусты, и что даже если им удастся найти способ открыть потайные двери в глубине святилищ, проходы за ними будут так же гулко отдаваться вековой тишиной.
Ещё до поворота в коридоре они услышали плеск воды. У Дрейка всё внутри сжалось от дурного предчувствия.
— Нейт… — начала Джада.
— Нет! — выкрикнул он и рванул вперёд, преодолевая последние двадцать футов и почти обгоняя луч фонаря.
Он завернул за угол, вовремя притормозив, чтобы не шагнуть в темноту. Дрейк чувствовал простор, пустоту раскинувшейся впереди пещеры и слышал плеск и шёпот волн. Затем позади появилась Джада, и освещённая её фонарём картина поразила его. Справа лабиринт был разрушен. Всё, что осталось от святилищ, которые когда-то там были, обрушилось в огромную трещину в скале. Лишь верхний изгиб дверного проёма ещё виднелся, напоминая, что здесь вообще что-то было.
Но слева два святилища уцелели.
Дрейк подбежал к ближайшей двери и метнулся внутрь, стараясь не оступиться на трёх ступенях, ведущих в зал.
— Джада, свет! — крикнул он, хотя та была прямо за его спиной.
Она обвела лучом помещение, разгоняя вековые тени, и Дрейк осознал, что всё это время он не дышал. Нейт выругался. Письмена на стенах были греческими, а изображения виноградных гроздей сразу указали ему на Диониса. Он бросил взгляд на массивную плиту двери в глубине зала; у него мелькнуло искушение проверить её, но вместо этого он развернулся к Джаде.
— Давай проверим другое!
Символ на алтаре наверху включал в себя четыре восьмиугольника внутри четырёх кругов. Это должно было означать четыре лабиринта и по одному святилищу здесь, внизу, посвящённому главному божеству каждого из них. Два из этих святилищ обрушились и больше полувека размывались морской водой. Подсказки, которые им были так нужны, могли быть утеряны навсегда.
Перед последним уцелевшим святилищем Дрейк на мгновение замешкался. Когда Джада вошла внутрь, спускаясь по трём входным ступеням, тени сомкнулись вокруг него. Он прижался ладонью к горячей каменной стене и просто смотрел на неё. На миг ему показалось, что в коридоре позади раздался шорох, похожий на шёпот, но это мог быть и плеск волн, омывающих руины в обрушившейся пещере.
Затем он увидел, как Джада поворачивается к нему с выражением чистого изумления на лице, но в этот момент все мысли Дрейка были только о Салли. Они нашли его!
Он сбежал по трём ступеням и присоединился к Джаде. Бок о бок они изучали стены святилища. Стиль настенной росписи был совершенно иным, не похожим ни на что из виденного ими до сих пор, и он мгновенно узнал дальневосточное влияние. Минотавры здесь тоже были, но чаще всего повторялось изображение цветка, который они видели сегодня утром при входе в лабиринт. Повсюду вокруг рисунков, на колоннах в зале и на восьмиугольном алтаре в центре комнаты были древнекитайские иероглифы.
— Четвёртый лабиринт… — начала Джада.
— В Китае, — закончил Дрейк.
Они взглянули друг на друга и выругались, выдав целый хор проклятий.
Дрейк проследил за лучом фонаря Джады, скользнувшим по стенам, и увиденное потрясло его до глубины души. Там были изображены люди, которых подвешивали на деревянных рамах и сдирали с них кожу заживо, их сжигали, вбивали в их тела длинные шипы. Особенно жутко это выглядело из-за того, что эти чудовищные сцены были украшены изображениями тех же цветов, других растений и ветвей деревьев.
— Кажется, я не хочу знать, какому богу поклонялись в четвёртом лабиринте, — прошептала Джада.
— Посвети-ка сюда, — попросил Дрейк, подходя к двери в дальней части зала.
Долгие минуты они искали пусковой механизм, но тщетно. Стены здесь были горячее, чем где-либо ещё в этом лабиринте, и он гадал, какие разломы могут ждать их по ту сторону. Его рубашка, промокшая от пота, прилипла к спине и плечам.
Когда Джада остановилась, чтобы отхлебнуть воды из фляги, у неё был виноватый вид, и когда она передала флягу Дрейку, он почувствовал то же самое. Но всё это было бесполезно. Даже если они найдут способ открыть дверь, Салли они там вряд ли обнаружат.
