"Княгиня Ольга". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Дворецкая Елизавета Алексеевна
Она приоткрыла рот, но ничего сказать не успела. Мистина стремительно поднялся и сделал несколько шагов к Етону; вид у него был такой негодующий и грозный, что Думарь подскочил со ступенек у престола и схватился за рукоять своего меча. При Мистине, кстати сказать, оружия не было, не считая скрамасакса на поясе в богато отделанных ножнах, который он носил больше ради чести и щегольства.
– Мы же условились с тобой! – со сдержанным бешенством бросил он Етону. – Мы условились, что ты не будешь говорить об этом ни с кем!
Эльга выдохнула и стиснула зубы. Она не знала, о чем идет речь, но Мистина явно знал. И лучше ей помолчать, пока дело не прояснится.
Но изумление ее даже усилилось. Зная Мистину, она видела – он зол, как поднятый среди зимы медведь.
– Но она-то знает! – Етон дрожащей от волнения рукой указал на Эльгу.
– Мы условились, – сдерживая ярость, раздельно, как ребенку, повторил Мистина, – что ты не будешь говорить об этом ни с кем! В твои почтенные года уже пора научиться понимать значения слов!
– Она, сдается мне, не очень-то нас понимает! – Етон возмущенно кивнул на Эльгу, и она постаралась придать лицу спокойное выражение, хотя и впрямь не понимала чего-то важного. – Может, она и не знает, что к ней сватается Отто саксонский? Ты ведь клялся мне на мече, что это правда!
Эльга больно прикусила губу изнутри, чтобы не вскрикнуть. Отто саксонский? Сватается к ней? Вот так новость!
Но почему Етон знает об этом, а она – нет?
– Ошибаешься! – Мистина улыбнулся Етону, но жесткий взгляд делал эту улыбку больше похожей на волчий оскал. – Я никаких клятв не давал. А вот ты поклялся мне на твоем старом мече, что будешь молчать об этом деле, как мертвец. Я могу описать этот меч, и пусть твой человек за ним сходит, – он кивнул на дверь спального Етонова чулана, где между ними полгода назад происходил тот разговор. – А тебе бы стоило подумать, как обезопасить себя от мести своего собственного оружия, раз уж ты обесчестил его нарушением клятвы!
– Троллева матерь! – Етон ударил по подлокотнику. – А я ведь потом понял, как ты меня провел! Ты заставил меня, старого дурня, дать клятву, что я буду молчать, а сам отделался пустой болтовней! И еще…
Закашлявшись, Етон не смог продолжать. Его бояре с удивленными и обеспокоенными лицами подались вперед, будто ждали, что сейчас начнется драка. Но куда уж! Думарь встал рядом с Етоном, готовясь подхватить господина, если тот упадет с сиденья. Бросил просительный взгляд на Эльгу.
– Не будем сейчас продолжать этот разговор, – мягко сказала она, хотя внутри все тряслось от волнения. – Етон слишком утомлен, ему следует отдохнуть, верно?
Старик махнул на нее рукой, имея в виду не то «отвяжитесь от меня», не то «исчезните с глаз».
– Мы обождем, пока господин восстановит силы, – Эльга встала и кивнула Думарю. – Не будем мешать.
По пути к выходу из гридницы на уме у нее было одно: нам надо поговорить. Очень надо.
– Что такое? – Святослав догнал ее сразу за порогом и схватил за локоть. – Ты собралась замуж за Отто саксонского? А мне не сказала?
– Тише! – шикнула на него Эльга. – Такие дела не обсуждают посреди двора! Не при чужих!
– Но я должен знать! Это же… важное дело!
Лицо Святослава горело от волнения и гнева. В свои тринадцать он неплохо представлял себе все последствия возможного брака матери с тем или другим; Отто саксонский был из тех отчимов, которые могут оставить его вовсе без наследства. Но кто бы мог ждать такого предательства!
– Обожди! – строгость Эльги охладила его пыл. – Сейчас не время об этом говорить. Проведай наших лошадей на выгоне. А когда вернешься, я все тебе растолкую.
Сперва Эльга хотела сама узнать, что все это значит. И, надо думать, помочь ей мог только один человек.
Святослав с досадой взглянул на Мистину: ни от кого другого он подобного замысла и ждать не мог. Но не посмел ослушаться на глазах у дружины и, развернувшись, кивнул отрокам на ворота: пошли.
– Зайди ко мне, Свенельдич, – ровным голосом произнесла Эльга, тоже больше для дружины.
Мистина сам знал, что сейчас придется держать ответ.
– Выйдите, – велела Эльга служанкам, едва вошла в избу княгини Вальды.
Сейчас ей и в голову не пришло беспокоиться, что подумают люди, видя, что она остается со своим воеводой наедине.
Мистина сам закрыл дверь за девками и скрестил руки на груди. Эльга некоторое время рассматривала его притворно-невозмутимое лицо, но ничего вразумительного на нем не прочла.
– Ко мне сватается Отто? – наконец спросила она.
В глубине души она допускала, что такое предложение и впрямь делалось, хотя бы через купцов-саксов, людей Отто или его брата Генриха Баварского. Мистина ведь виделся с ними здесь прошлой осенью.
– Нет, – Мистина опроверг ее догадки. – Надеюсь, ему это в голову не придет.
– Тогда почему Етон думает, будто я собираюсь за Отто?
– Потому что я ему так сказал, – прямо ответил Мистина, с досадой и раздражением на свой неблаговидный поступок. – Осенью.
– Но какого лешего ради? – Эльга выразительно округлила глаза.
Она знала, что Мистина ничего не делает просто так, но не могла вообразить, что могло толкнуть его на подобную выдумку.
– Он грозил засадить меня в поруб и заставить тебя платить выкуп. Может быть, даже свадебным караваем. Етон и правда сам хотел свататься, еще тогда.
– То есть… взять тебя в тали, чтобы я вместо выкупа вышла за него? – ужаснулась Эльга.
Етон хоть и выглядит как старый тролль, но такая злоба и коварство – это чересчур для живого человека!
Мистина помедлил, прикусил губу.
«Не лги мне!» – когда-то сказала ему Эльга по совсем другому поводу, но те слова и сейчас звучали в его ушах. Солгать той, которую любил, означало предать свою любовь и самому себе причинить жестокое унижение.
– Ну, не совсем так… – Мистина отвел глаза. – Я уже не помню всего, но обиделся он на меня за другое.
– За что?
– Древляне… я тебе рассказывал, осенью здесь были эти йотуновы древляне, хотели Етона перетянуть на свою сторону. И выдали ему одну тайную сделку моего отца, чтобы поссорить Етона с нами. Мне пришлось изворачиваться. Я же не мог допустить, чтобы он порвал с нами и стал поддерживать Володислава.
– Поэтому ты и ездил сюда сам? – Эльга помнила, как не хотелось ей отпускать Мистину из Киева, пока шла подготовка к походу на землю Деревскую.
– Да. Дело касалось памяти моего отца, и я должен был постараться, чтобы она не осталась опороченной. И мне пришлось припугнуть старика… будто к тебе сватается Отто и дело почти слажено. Чтобы он знал, почему его сватовство ты принять не можешь. И что у тебя имеется очень сильный союзник. Такой, кому по плечу воевать даже с уграми.
– О боги, какое благо, что это не дошло до угров! – Эльга вспомнила, по какому поводу в последний раз думала об этом народе. – Если бы Такшонь зимой считал, что мать Святослава собирается за Отто, он не стал бы с ним дарами меняться!
– Я взял с Етона клятву молчать. Но этот короб такой старый, что совсем дырявый и ни хрена в себе не держит…
Эльга фыркнула от смеха, потом зажала рот рукой, стараясь не заплакать от негодования.
– Но ты как посмел… Ты взялся распоряжаться моей рукой! Выдавать меня то за одного, то за другого! Я всегда знала, что когда-нибудь пожалею, что так много тебе позволяю!
– Я не собираюсь выдавать тебя ни за кого! Я очень рад, что у Хакона хватило ума не настаивать. Иначе мы бы поссорились.
– Послушай меня! – дрожа от волнения, Эльга подошла к нему и взялась за кафтан на его груди. – Я помню все, кем ты был для меня и Ингвара и что ты для нас сделал. И для него, и для меня. Но стол киевский – мой. Князь здесь не ты. И ты не имеешь права мной распоряжаться.
– Но я и не хотел…
– Ты позволяешь себе такие опасные выдумки, которые не то создают нам союзников, не то отнимают! И только Ящер знает, как оно пойдет! Однажды ты так влипнешь со своим хитромудрием, что какой-нибудь жених и правда потребует меня!
