"Княгиня Ольга". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Дворецкая Елизавета Алексеевна
Святослав нахмурился, но смущение перед властным, несмотря на дряхлость, стариком удержало его от ответа.
– Как ты видишь, мой сын жив и здоров, и голова у него крепко держится на плечах.
– И ты привезла его, чтобы убедить меня в этом?
– И поэтому тоже. Но у меня найдутся и другие дела, которые я хочу обговорить с тобой.
Етон некоторое время молчал, осматривая двоих стоявших перед ним.
– Я рад за тебя, если это правда… – промолвил он.
– Это несомненно правда! – твердо ответила Эльга.
Смешно даже думать, будто такого сокола можно попытаться подделать, выдав за него кого-то другого!
– Но мне передали весть от весьма надежных людей. От таких, кто не стал бы потешаться надо мной… Он и хотел бы посмеяться над горем старика, но едва ли решился бы ради такой глупой забавы ставить под удар свою честь.
– А не скажешь ли, кто передал тебе весть, будто Святослав мертв? – полюбопытствовал Мистина.
– И ты здесь, – приветствовал его Етон, словно только сейчас заметил, хотя заранее знал, что Мистина Свенельдич сопровождает свою госпожу. – Почему при взгляде на тебя у меня вечно двоится в глазах? Это колдовство?
– Нет, – почтительно и невозмутимо ответил Мистина, в то время как спутники вокруг него кусали губы, подавляя улыбки. – Твои глаза в порядке, а это мой младший брат Лют.
– Твой отец знал какую-то ворожбу, чтобы родить одного и того же сына два раза, с разницей в пятнадцать лет?
– В семнадцать, и притом от разных жен. Ну так от кого ты получил весть о гибели Святослава?
– От Людяты волынского, разумеется.
– Если позволишь, я отведу мою госпожу к ее месту, а потом мы были бы рады услышать эту повесть во всех подробностях.
Подав Эльге руку, чтобы помочь взойти на второе почетное сиденье, Мистина бросил на нее многозначительный взгляд и двинул бровями: было весьма важно, кто поспешил уведомить Етона о якобы смерти Святослава. Тот, кому ее передали «белые свиты» сразу после сражения на волоке.
Дружина Етона с не меньшим любопытством, чем Эльга на хозяина, взирала на гостью и светловолосого отрока рядом с ней. Святослав хмурился под этими взглядами, но в присутствии матери и престарелого плеснецкого князя ему приходилось молчать, пока к нему не обратились. Для самого Етона длинный рассказ был бы слишком утомительным делом, и он поручил это Стеги. Пока тот излагал, как в Плеснеск прибыл ближник Людомира волынского, челядь заносила столы и расставляла их вдоль помостов. Под управлением тиуна служанки расстелили скатерти, начали носить блюда: хлеб, сыр, вареные яйца, лук, соленую рыбу, вареную говядину, печеную репу в подливе из меда и масла.
– И князю поведали, что голова Святослава киевского находится у Людомира в Волыни, – говорил Стеги, с почтением посматривая на Эльгу и ее сына. – Ее поместили в бочонок с медом, чтобы предохранить от разложения, и Людомир намерен был держать ее у себя. Но обещал, что если Етон пожелает прислать людей, дабы удостовериться, он охотно покажет ее посланцам.
Эльга старалась держаться невозмутимо, хотя ее трясло от негодования; Святослав был так мрачен, как будто там, в Волыни, и в самом деле находилась в чужих руках его собственная голова.
– А от кого сам Людомир получил эту новость и голову? – спросила Эльга.
Святослав сидел рядом с ней, и она держала руку у него на плече, чтобы подбодрить и самой чувствовать, что он жив и здоров.
– От тех людей, кто ту голову отрубил. К нему в Волынь пришла дружина Коловея, боярина деревского. Они и поведали, что подбили русского сокола, отмстили за разорение земли своей и за смерть Благожитова сына.
Над скамьей, где сидели кияне, взмыла волна изумленных и возмущенных криков.
– Йотуна мать! – рявкнул Лют, забывшись от негодования; и даже хлопнул себя по бедру и тихо взвыл, задев недавно зажившую рану.
Эльга взглянула на него: он не ошибся, когда в одном из нападавших узнал сына покойного деревского воеводы.
– Что ты сказал – за смерть Благожитова сына? – одновременно воскликнул Мистина, подавшись вперед. – Он умер? А до нас это как касается?
– Угощайтесь, гости дорогие! – Етон повел рукой над столом, уже совсем готовым к трапезе. – Близняк, пусть хлебы подают, буду раздавать.
Но гости едва ли обратили бы внимание на столы, даже если бы им подали зажаренную Жар-птицу, обложенную молодильными яблоками. Все они, от Эльги до последнего отрока, как зачарованные смотрели в рот Стеги.
– Я так и сказал, – подтвердил боярин. – За Благожитова сына, княжича Будимира, что пал в сражении с тобой, Святослав, – он слегка склонил голову перед юным гостем, – на переправе через какую-то реку, если я все правильно понял.
В сражении со Святославом? Кияне примолкли, осмысливая эту новость, совершенно для них неожиданную. Если к открытию, что напавшие на волоке были древлянами, они оказались отчасти готовы благодаря догадкам Люта, то о смерти Будима до этого мгновения даже не подозревали. И это меняло очень, очень многое.
Эльга невольно всплеснула руками и свела ладони вместе, выражая безмолвную благодарность богам. В душе ее боролись разнородные чувства: ликование и стыд, что она радуется смерти отрока, ровесника Святослава – у того ведь тоже есть мать, пережившая сперва страх, а потом такое горе. Но для русов эта смерть была не просто победой…
– Я говорила тебе, – Эльга вцепилась в плечо Святослава и заставила его повернуться к ней, – твоя удача куда больше, чем ты думаешь! Ты одолел их княжича! Он погиб в битве с тобой, а ты вернулся невредим – и из той битвы, и из следующей! Я говорила тебе – ты унаследовал удачу Олегова рода! А ты смел мне не верить!
Отроки радостно зашумели. Святослав не находил ответа: постепенно доходя до сознания, неожиданная новость раздвигала душевный мрак, в котором он жил уже полтора месяца, и наполняла светом.
– Вот так дела!
– Княжьего сына убили!
– А мы и не знали!
– Кто же это был-то, чего молчит?
– Да как их было разобрать?
– Который там был княжич, хоть кто-то понял?
«Щенячья рать» восторженно гомонила, гриди с удивлением переглядывались. Это сделал кто-то из их числа, но для них это была такая же неожиданность.
– Так вы что, – Етон переводил взгляд с одного гостя на другого, – не знали, что ли?
– Для начала пира ты угостил нас такой сладкой вестью, что твой стол благословлен богами! – весело ответил Мистина.
От широкой улыбки его лицо осветилось и сияло искренней радостью, заразительной и греющей, как лучи летнего солнца.
– Теперь всякий увидит, что мой сын благословлен богами! – воскликнула Эльга. – В первом же его походе они отдали ему жизнь соперника, а самого его уберегли от страшной смерти и поношения, что ему уготовили враги! Он одержал не одну, а две победы – над сыном вражеского рода и над самой смертью! Прикажи подать чаши, Етон, – мы должны прославить богов и выпить за их милость к нам – и за нашу великую удачу!
– Тогда ты разливай сама – у меня ведь нет хозяйки в доме. А принять чашу у Бегляны моей, старой бабки, пожалуй, столь великий витязь и погнушается! – хмыкнул Етон.
Святослав еще не так загордился, чтобы отказаться взять чашу из рук старой Бегляны, троюродной Етоновой сестры и старшей плеснецкой жрицы. Но Эльга охотно взялась наливать пиво из бочонка в рога, кубки и чаши, которые ей подавали со всех сторон. Вся в белом, сверкающая серебром, с блеском смарагдовых глаз, румяная от радости, она будто парила над землей, стоя на ступеньке гостевого престола. И казалось, не пиво, а саму удачу, священный дар богов, вечно прекрасная Заря-Зареница разливает в чаши, наделяя смертных доброй долей от щедрот своих.
Когда пришла пора обмениваться дарами, верх, пожалуй, остался за хозяином. Эльга преподнесла Етону двоих отроков и двух девок из числа захваченного зимой полона, два сорочка куницы и хазарское серебряное блюдо с изображением всадника. Сама удивилась, когда нашла его в Киеве, понятия не имея, откуда оно взялось и давно ли здесь лежит. Но находка пришлась кстати. Челядь и меха у Эльги в запасе еще были, но с греческим платьем, вином и красивой посудой предстояло подождать до возвращения торговых людей из Царьграда. Как сошло половодье, Вуефаст увел вниз по Днепру длинный обоз с челядью, шкурками, льном, медом и воском – тем, что можно было взять у древлян. Все, что у нее было раньше, Эльга раздала зимой, благодаря родичей и бояр за участие в зимнем походе. Она очень надеялась пополнить свою скарбницу осенью, но пока обходились чем есть.
