Uncharted: Четвёртый лабиринт (ЛП) - Голден Кристофер
— Вы следили за нами, — констатировал Дрейк.
— Разумеется, — ответил Хенриксен, слегка пожав плечами. Его голубые глаза холодно блестели в свете фонарей. Несколько его людей тоже включили свои фонарики, и теперь коридор был залит ярким светом. — У вас была возможность поговорить с Уэлчем, прежде чем наши таинственные друзья в капюшонах его утащили. И мы знали, что у вас записки Луки. Госпожа Руссо была очень любезна в Храме Себека, но ей пришлось привлекать других специалистов для расшифровки, а мы не могли одновременно и ждать её, и выслеживать вас. Это был риск, но мы полностью вам доверились.
При виде его улыбки у Дрейка сами собой сжались кулаки.
— Рад, что мы смогли помочь, — процедил Салли, и его голос сочился сарказмом. — Может, теперь уберёшь эту штуку?
Хенриксен взглянул на свой пистолет, словно забыл о нём.
— Эту? Пока нет. — Он сделал жест стволом. — Я бы предпочёл, чтобы вы трое достали своё оружие, положили его на пол и медленно отошли. Не хотелось бы, чтобы кто-то пострадал.
Дрейк нахмурился. Что-то в тоне Хенриксена его поразило — в нём не было угрозы. Быстро оглядевшись, Дрейк заметил расслабленные позы других мужчин. Они, без сомнения, были головорезами, и даже — особенно тот, со стрижкой ёжиком, и коренастый качок — убийцами, но в их позах не было и намёка на готовность убивать. Не в этот момент. Конечно, дёрнись Дрейк за пистолетом, всё бы изменилось, но сейчас эти парни казались слишком спокойными для людей, загнавших свою добычу в угол.
Впервые за всё это время его пронзила мысль: а что, если они с самого начала ошибались?
— Оружие! — повторил Хенриксен, видя, что никто не двигается с места.
Когда Джада осторожно потянулась за своим, Дрейк остановил её, перехватив руку. Все боевики тут же взяли его на мушку.
— Я так не думаю, — произнёс он, изучая лицо Хенриксена. — Если вы всё равно собираетесь нас убить, то можете с этим покончить прямо сейчас.
Хенриксен изогнул бровь.
— Вы загадочный человек, мистер Дрейк. Большинство людей не вызываются добровольцами, чтобы их пристрелили.
— В меня уже стреляли, но я всё ещё жив. Не то чтобы мне это нравится. Еда на этом острове потрясающая, и я сегодня вечером нацелился на фирменного ягнёнка.
С мрачной улыбкой Хенриксен кивнул.
— Звучит соблазнительно. И, по правде говоря, мне претит сама идея убийства. Вы все были так полезны, помогая мне достичь моих целей. Интересно, возможно, вам можно было бы доверить и дальнейшее содействие, но уже на более формальной основе.
— Я лучше умру, — ответила Джада, и на этот раз, когда она потянулась за пистолетом, это было не для того, чтобы сдаться.
Дрейк на секунду сцепился с ней, одним резким движением вырвав пистолет из её руки.
— Эй, эй, — крикнул Салли, вставая и заслоняя собой Джаду, становясь между своей крестницей и смертью. Затем он взглянул на Дрейка. — Какой у тебя план, Нейт?
— Я над этим работаю.
— Ты издеваешься?! — крикнула девушка. — Не над чем тут работать! Этот сукин сын убил моего отца!
Лицо Хенриксена исказилось от этого оскорбления.
— Я не делал ничего подобного.
— Значит, заплатил, чтобы это сделали другие, — сказал Салли.
Боевики расступились, и из темноты левого прохода появилась ещё одна фигура. Оливия выглядела прелестно, как, впрочем, и всегда, её волосы золотились в электрическом свете. Она смотрела на Джаду с выражением, похожим на настоящую грусть.
— Он говорит правду, — сказала Оливия.
— Где, чёрт возьми, ты пряталась? — поинтересовался Салли.
— Здесь немного тесновато, — ответила она и опустила взгляд. — Мне всё это не нравится. Оружие, замкнутые пространства. Это не та жизнь, о которой я когда-либо мечтала.
— Ты была замешана в этом с самого начала! — бросила ей Джада. — Признай! Ты явилась в ресторан в Египте, разыгрывая девицу в беде. Скорбящая вдова…
— Я и есть скорбящая! — выкрикнула Оливия, и слёзы брызнули ей из глаз. Она смахнула их. — Я любила твоего отца. У него были подозрения насчёт этого исследования, и он вышел из проекта. Он мог всё разрушить, я знаю, как это выглядит. Но клянусь, ни Тир, ни я не имеем никакого отношения к его смерти. Да кто так поступает? То, как его изуродовали…
Её голос сорвался. Плечи затряслись в беззвучных рыданиях, и Хенриксен утешающе обнял её.
— Ты сказала нам, что думаешь, будто это Хенриксен его убил, — напомнил Салли.
— Я бы так не поступил, — ответил тот. — А если бы и поступил, зачем бы мне обставлять это с такой жестокостью, а затем оставлять его на виду у всех, чтобы поднять такой шум?
Дрейку не хотелось этого признавать, но кто-то должен был.
— В его словах есть резон.
Джада посмотрела на него так, словно он её предал.
Но Салли кивнул.
— Нейт прав. Не думаю, что Хенриксен позволил бы своему секретному проекту провалиться, но когда пытаешься замести следы, не привлекаешь к себе столько внимания. Кто бы ни убил Луку, они пытались послать сообщение.
— Думаю, мы знаем, какое, — сказал Дрейк. — Мы получили его на парковке у ресторана в Египте.
Джада посмотрела на него, и в её глазах вспыхнуло неохотное понимание.
— «Уезжай домой»…
— В Нью-Йорке мы мельком видели человека, убившего Мейнарда Чейни. Того парня, что прервал видеосигнал, прежде чем сделать своё дело. Он был похож на кого-нибудь из этих головорезов? — спросил Дрейк.
Упомянутые головорезы напряглись, некоторые из них были достаточно умны, чтобы оскорбиться, но Хенриксен жестом велел им не реагировать, наблюдая за Джадой. Дрейк изучал его, зная, что ни у кого не хватит терпения стоять и слушать всё это, если он намеревается совершить тройное убийство.
Джада указала дрожащим пальцем на мачеху.
— Ты сказала нам, что боишься Хенриксена! Сказала, что ты думала, будто это он убил папу!
Оливия, казалось, устыдилась и отвела взгляд.
— Это было моё предложение, — признался Хенриксен. — Мы хотели знать то, что знаете вы. Мы хотели дневник Луки.
Дрейк уставился на него. Он сомневался, что этот человек гнался за ними с намерением убить, но ему с трудом верилось в ту маску невинности, которую пытался на себя нацепить Хенриксен.
— И что теперь? — сказал он. — Мы здесь. Вы здесь. Может, ответы, которые вы ищете, тоже здесь. Возможно, вы сможете выяснить местоположение четвёртого лабиринта — если Дедал вообще его проектировал — и найти сокровище, за которым охотитесь.
Хенриксен нахмурился.
— Сокровище? — Затем он моргнул, улыбнулся, и его глаза загорелись. — Было бы неплохо.
Дрейк покачал головой. Что-то было не так. Он просто не мог понять, что именно.
— Допустим, ты его найдёшь, — вставил Салли. — Что тогда? Попробуешь тронуть Джаду, и я тебя убью!
— Не сомневаюсь, — ответил Хенриксен. — И я даю вам своё слово. У нас нет намерения убивать кого-либо из вас.
Салли взглянул на Дрейка и Джаду.
— Как ни странно, меня это не утешило.
Дрейка тоже. Здесь были части, которые явно не сходились. Люди в капюшонах могли убить Луку и Чейни, могли даже поджечь квартиру Луки. Но фургон, полный парней с пушками, которые пытались убить их всех на месте того пожара в Нью-Йорке? Это был не стиль жутких ниндзя. Совсем нет.
Дрейк взглянул на Джаду, затем посмотрел на Салли, и у него возникло чувство, что они тоже начинают всё понимать. Может, не в деталях, но он полагал, что у них тоже зрели свои подозрения. Никто из них не был настроен объединять усилия с парнем, который послал за ними отряд убийц, не говоря уже о головорезах, пытавшихся похитить Джаду в Египте. Всё это время им был нужен дневник и любая информация, которую Дрейк и Салли помогли собрать Джаде. В конечном счёте, не имело значения, приказал ли Хенриксен убить и расчленить Луку.
— Рад слышать, — обратился Дрейк к Хенриксену. Он улыбнулся Оливии, стараясь, чтобы его взгляд был как можно более холодным. — Дело в том, что нас не интересует партнёрство. Мы делаем это ради Луки. И что бы мы ни нашли в конце пути, это не окажется в твоём кармане.
