Uncharted: Четвёртый лабиринт (ЛП) - Голден Кристофер
Целая секция крепости наверху обрушилась в комнату и проломила пол в двух местах. Обломки посыпались вниз, наполовину заполнив зияющую пустоту широкого коридора под ними.
Они закашлялись, прикрывая рты и носы, пока пыль не начала оседать.
— Вы, должно быть, шутите, — пробормотал Салли, освещая фонарём дыры в разрушенном полу.
— Мы чуть не погибли, — пробормотала Джада, нетвёрдо стоя на ногах.
— Да, — ответил Дрейк. — С другой стороны…
Джада посветила на завал и на древний коридор под ними.
— Да. Лабиринт Феры.
— Лучше бы так, — сказал Салли. — Иначе мы зря нанесли весь этот ущерб.
— Всё, что мы сделали, — это открыли дверь, — резонно заметил Дрейк.
— Говорит Капитан Джекки Чан, — прохрипел Салли.
— Ребята, можем мы просто выяснить, лабиринт ли это, пожалуйста? — спросила Джада.
Салли обнял её.
— Да ладно, детка. Ты же знаешь, мы тебя так развлекаем. Это как средиземноморское приключение с парой звёзд из водевиля.
— Или с братьями-спорщиками, которых у меня никогда не было, — задумчиво произнесла Джада.
Дрейк присел на краю ямы, образовавшейся на месте винного погреба. Пыль всё ещё висела в воздухе, витая над обломками низким облаком тумана. Огромный кусок кладки, который был над дверью, образовал своего рода пандус, ведущий вниз, к более коварным завалам, но дрожь крепости прекратилась. Обломки немного сдвинулись, и кусочки камня соскользнули вниз, обретя новое место для упокоения.
— Джада, можно задать тебе вопрос? — сказал он.
— Конечно.
Дрейк отвернулся от завала и озорно изогнул бровь.
— Ты достаточно взрослая, чтобы вообще знать, что такое водевиль?
— Эй. Не надо наезжать на водевиль, — возразил Салли.
— Я и не наезжаю. Я говорю, что ты старый.
Салли сел рядом с ним и свесил ноги с разрушенного края пола.
— Я не старый. Я опытный. И к твоему сведению, я не жил в эпоху водевилей. Я просто видел много старых фильмов.
Дрейк улыбнулся, но больше ничего не сказал. Он не мог по-настоящему подкалывать Салли насчёт старых фильмов, потому что и сам их любил.
— Мы действительно это сделаем? — спросила Джада.
На секунду Дрейк подумал, что она всё ещё говорит об их препирательствах. Но затем он увидел, что она подошла и встала за ним и Салли, глядя вниз, в яму. Обрушилось столько кусков крыши, что в некоторых местах наверху виднелось голубое эгейское небо. Но Дрейка гораздо меньше интересовало то, что открылось наверху, чем то, что обнаружилось внизу.
Салли оттолкнулся от края пола.
— Чёрт возьми, дядя Вик, осторожнее! — крикнула Джада.
Дрейк заметил, что все трое затаили дыхание, но огромная каменная плита даже не сдвинулась, когда Салли соскользнул по ней. Добравшись до завала, он подождал, пока Дрейк съедет вслед за ним. Камень под его руками был тёплым. Оказавшись внизу, он взглянул на Джаду.
— Это очень глупо, — крикнула она, садясь на разрушенный край камня, который когда-то был порогом винного погреба.
Дрейк и Салли переглянулись и ухмыльнулись.
— Нас это никогда раньше не останавливало, — сказал Дрейк.
Джада соскользнула по плите, и Нейт ловко поймал её внизу. Они втроём обменялись многозначительными взглядами; никто не хотел признавать вслух, насколько опасным будет их следующий шаг. Под ногами у них были сотни тонн камня — и от обрушившейся части крепости, и от провалившегося пола винного погреба. Но проём в дальнем конце завала словно манил их. Там были тайны, и именно за ними они и пришли. Никто из них теперь бы не повернул назад.
Они осторожно пробирались по обломкам. Несколько раз камни под ногами Дрейка сдвигались, и он едва не падал, но Салли или Джада всякий раз успевали его подхватить. Он делал то же самое для них, и вскоре они уже скользили по склону насыпи, а сыпучие камни каскадом летели вокруг и под ними.
Дрейка качнуло вперёд, и он спрыгнул в древний коридор внизу, сократив последние несколько футов. Когда Джада и Салли последовали его примеру, он взглянул наверх, на руины, что когда-то были винным погребом, посмотрел сквозь проёмы на голубое небо и задался вопросом, насколько трудно будет карабкаться обратно по этой груде камней, когда всё осыпается под ногами. Он подумал, что всё это напоминает ему про Сизифа, пытающегося закатить свой камень на гору. Дрейк прикинул, что у них есть четыре или пять часов до возвращения таксиста и понадеялся, что этого времени хватит, чтобы придумать, как выбраться из руин.
— Все готовы? — спросил Салли.
Джада глубоко вздохнула, проверила свой фонарь и направила его луч прямо в чёрную глотку тёмного коридора впереди.
— Готова.
Дрейк был бы гораздо счастливее, если бы и у него тоже был фонарь. Но те, что несли Салли и Джада, давали вполне достаточно света. В конце концов, у него была с собой зажигалка на случай, если в экстренной ситуации придётся сделать факел.
— Следуйте по дороге из жёлтого кирпича, — тихо пробормотал Дрейк, и его слова уплыли по коридору и вернулись обратно тихим, шепчущим эхом.
Камни за их спинами зашевелились, оседая дальше. Ему пришло в голову, что, учитывая общую неустойчивость, остальная часть крепости может обрушиться, пока они под землёй, заперев их здесь навечно. Он попытался отогнать эту мысль, но она застряла у него в голове, словно преследуя его по пятам.
Коридор вёл их на север около сотни шагов, всё время уходя вниз, а затем повернул на запад, где резко оборвался крутой лестницей. В камне через равные промежутки были вырезаны небольшие чаши. Дрейк провёл пальцем по внутренней стороне одной из них, а затем лизнул палец и сморщил нос от отвращения.
— Ламповое масло, — резюмировал он. — Почти ничего не осталось, но раньше это были светильники.
Пока они спускались по лестнице, Джада и Салли освещали стены и потолок, ища какие-либо рисунки или орнаменты, но ничего не находя. Они действительно обнаружили какой-то подземный комплекс, встроенный в холм под крепостью Акротири, но никаких указаний на то, что они в лабиринте, не было.
Это произошло лишь тогда, когда они спустились глубже.
Над дверью были цветы. Не настоящие, а гравюра в камне, изображающая несколько крупных цветков с большими лепестками. Салли осветил гравюру, и они все несколько долгих секунд изучали этот барельеф.
— Что это? — спросил Дрейк.
Салли хмыкнул.
— Я что, похож на цветовода?
Они оба взглянули на Джаду.
— Что? — сказала она, пожимая плечами. — И-за того, что я девушка, я должна разбираться в ботанике? Понятия не имею, что это за цветы, кроме того, что это и правда цветы.
Дрейк попытался как-то сгладить их глупое предположение, готовый придумать какое-нибудь оправдание, но Джада бросила на него взгляд, предостерегающий от подобных попыток, а затем прошла через арочный дверной проём.
— А что? — шепнул ему Салли. — Девушки любят цветы.
Дрейк покачал головой.
— Ну ты и неандерталец!
— А ты у нас что, Мистер Чувствительность?
— Да идите вы! — рявкнула на них Джада.
Их препирательства действительно начинали её доставать, что безмерно забавляло Дрейка. Он также надеялся, что это отвлекает её от горя, от опасности, в которой они находились, и от бремени вины, которую все они чувствовали за похищение и возможное убийство Иэна Уэлча. Они все были на взводе, осознавая, что должны по крайней мере допустить возможность, что люди в капюшонах, которые ждали их в лабиринте Себека, могут уже скрываться здесь, внизу.
— Она нас любит, — прошептал Дрейк Салли.
Салли мудро кивнул.
— А как же иначе?
Коридор сделал резкий поворот налево, затем направо, и через дюжину шагов они вышли к развилке с тремя возможными путями.
— Похоже, мы в правильном месте, — сказал Дрейк.
Джада, качая головой, уставилась на три дверных проёма.
— Так не пойдёт. Нам нужна верёвка… что-то получше хлебных крошек, чтобы оставлять след. Иначе мы можем остаться здесь навсегда. Можем так заблудиться, что умрём, прежде чем найдём выход.
