Uncharted: Четвёртый лабиринт (ЛП) - Голден Кристофер
Дрейк покачал головой.
— Мы его не поймаем. У него есть фора, и мы не знаем ни куда он пошёл, ни как он выглядит. Вверх или вниз — неважно, к этому моменту он уже смешался с сотрудниками или посетителями и покидает это место. Самое лучшее сейчас — вытащить тебя отсюда к чёртовой матери.
Глаза Джады сузились.
— Считаешь, я в опасности?
— Ты пряталась в квартире у подруги, потому что считала, что в опасности, — напомнил ей Дрейк. — Просто теперь и я в это верю.
— Прекрасно, — ответила девушка. — Раньше ты был куда обаятельнее.
— Был. Но сегодня, как ни странно, нет настроения.
За показной жёсткостью Джады на мгновение проступили боль и уязвимость.
— Пойдём, — наконец хмыкнула она. — Нужно двигаться.
Девушка побежала обратно по коридору, пахнущему древесными опилками. Дрейк тоже последовал за ней, по пути гадая, к чему всё это приведёт. Они с Салли не были ни телохранителями, ни частными детективами, и уж точно не были копами. Это была не их работа, но Виктор никогда бы так не посчитал, а сам Дрейк, как ему казалось, уже увяз во всём этом слишком глубоко, чтобы просто уйти.
Джада оставила дверь в нишу Минотавра приоткрытой, но, когда они прошли внутрь, Дрейк плотно закрыл её и протёр ручки с обеих сторон, лихорадочно соображая что делать дальше. Полиция прибудет с минуты на минуту, и тогда у них исчезнут все варианты действий. Что бы ни случилось дальше, всё будут решать детективы, ведущие дело.
Они пригнулись и прошли через проход с низким потолком, оказавшись всего в нескольких футах от двух охранников, стоявших у тела доктора Мейнарда Чейни. Один из них говорил по мобильному, сообщая о преступлении, а второй в смятении чесал затылок.
Когда вошли Дрейк и Джада, охранники обернулись, и один из них потянулся к тазеру на поясе.
— Эй! — крикнул Дрейк, поднимая руки. — Мы с ними, приятель.
Охранники взглянули на Салли и аспирантку, сидевших у стены чуть дальше по коридору.
— Всё в порядке, — сказала женщина. — Они были со мной, когда я его нашла.
После этого охранники окончательно перестали обращать на них внимание. Они выглядели сильно потрясёнными, и Дрейк подумал, что эти ребята встретят полицию с большим облегчением.
Он взглянул на тело. Доктор Чейни лежал в той же позе, всё ещё истекая кровью; его кожа бледнела по мере того, как из него уходила жизнь. Грудь мужчины больше не вздымалась. Одного взгляда на покрасневшие глаза аспирантки, её слёзы и то, как Салли обнимал её — неуклюже и смущённо, словно стесняясь столь интимного проявления горя и того утешения, что он предлагал, — ясно говорило, что скорая уже не понадобится. Не то чтобы Дрейку требовалось подтверждение. В тот же миг, как он впервые увидел раны Чейни, он понял, что судьба мужчины предрешена.
— Дядя Вик, — тихо произнесла Джада, и при виде мёртвого тела её глаза наполнились слезами. — Нам нужно идти.
Салли покачал головой, предостерегая их быть осторожнее в словах при охранниках. Он наклонился и заговорил с аспиранткой мягким тоном, который Дрейк редко от него слышал.
— Гретхен, — тихо начал он, — расскажите им то, что рассказали мне. И побыстрее, пожалуйста. У нас не так много времени.
Оказывается, у аспирантки было имя, и Дрейк подумал, что оно ей очень подходит. Нейт и Джада подошли ближе, и он оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что охранники не пытаются их подслушать.
Гретхен внимательно взглянула на Джаду.
— Вы дочь Луки Хзуяка?
Девушка кивнула.
— И он… он правда мёртв?
Джада глубоко вздохнула и, смахнув слезу, с видимым усилием подавила свои горестные воспоминания.
— Да. Убит. И тот, кто убил его, вероятно, убил и доктора Чейни.
— В чём тут связь, Гретхен? — тихо спросил Дрейк, снова взглянув на охранников и гадая, сколько у них осталось времени до приезда полиции. — Отец Джады изучал лабиринты, и он совершил какое-то открытие, разгадал какую-то тайну, которая его очень взволновала.
— Я не знаю всего, — ответила аспирантка. — Это же… Боже, это же просто байка. Но я знаю, что Мейнард рассказал профессору Хзуяку о связи, которую он обнаружил между гробницей-лабиринтом времён Двенадцатой династии в Египте и Кносским лабиринтом — тем самым, где жил Минотавр…
— Я думал, это просто легенда, — прервал её Дрейк.
— Я тоже так думала, — кивнула Гретхен. — Но в исторических записях говорится, что в первом веке нашей эры там что-то демонстрировали. Сам факт существования Кносского лабиринта давно признан, вопрос лишь в том, какая часть этой истории — правда, а какая — миф. Мейнард считал, что нашёл часть ответа. Сейчас музей ведёт археологические раскопки в Египте, недалеко от Города Крокодилов — мой брат Иэн один из руководителей проекта, — и они обнаружили там несколько действительно поразительных вещей.
— Мой отец был в Египте всего несколько недель назад, — приглушённым голосом произнесла Джада.
Гретхен кивнула.
— Да. Он посещал раскопки. Вы не знаете, зачем он туда ездил?
Джада обняла себя за плечи.
— «Исследования». Это всё, что он мне сказал.
— Мейнард переводил надписи на артефактах, которые привозили с раскопок, — продолжила аспирантка. — Он нашёл упоминания о трёх разных лабиринтах, которые использовались в одно и то же время и все были спроектированы Дедалом.
— Ещё один миф, — хмыкнул Дрейк.
— Основанный на реальном человеке, — возразила Гретхен.
— Да ладно, Нейт, — вставил Салли. — Сколько раз мы уже убеждались, что в большинстве легенд есть хотя бы зерно истины?
Дрейк кивнул. Против собственного опыта не попрёшь.
— А что насчёт Мидаса? — спросил он, вспомнив об изысканиях Луки в области алхимии.
Гретхен покачала головой.
— Нет. Насколько Мейнард знал, все эти штуки про «дар Мидаса», превращение вещей в золото, были просто байкой. Она что-то означала, но он ещё не выяснил, что именно.
— Но доктор Чейни считал, что доказал всё остальное? — спросила Джада.
— Он был в этом уверен, — ответила Гретхен, слегка задыхаясь и вытирая слёзы, пока косилась на охранников. У неё не было причин верить их рассказу, кроме той, что она видела, как горе Джады отражает её собственное, и, должно быть, чувствовала, насколько жизненно важна для них эта информация.
— Были даже упоминания о Минотавре, — продолжила она. — Не только на Крите, но и в Египте. Согласно табличкам с египетских раскопок, в обоих лабиринтах обитали чудовища. Во всём этом куда больше, чем просто зерно истины, и у него были доказательства. Как только он начал всё это собирать воедино, музей дал ему добро на организацию этой выставки.
Салли начал подниматься с пола. Гретхен потянулась к нему, словно боясь остаться одна, хоть рядом и были охранники. Виктор взял её за руку и помог ей тоже встать.
— Джада, — сказал он, — доктор Чейни сообщил Гретхен, что, по его мнению, то, что искал твой отец, должно находиться в центре третьего лабиринта.
— А где он находился? — живо поинтересовался Дрейк.
— В том-то и дело, — ответила Гретхен, переводя взгляд с Нейтана на Джаду. — Это загадка. Но ваш отец звонил Мейнарду пару дней назад, и когда они закончили разговор, Мейнард был очень взволнован. Ваш отец считал, что вычислил местоположение третьего лабиринта. Он не хотел говорить, где это, пока не получит подтверждение, но Мейнард в него верил. Он сказал, что, если кто и сможет его найти, так это Лука Хзуяк.
Две молодые женщины обменялись взглядом, полным общей скорби, и Дрейк опустил глаза, чувствуя, что они с Салли здесь чужие. Но тут Джада коснулась его руки, и он поднял на неё взгляд.
— Должно быть, дело в этом, — сказала она, но смотрела при этом на Салли. — Вот почему они его убили, дядя Вик.
— Чтобы сохранить секрет? — с сомнением спросила Гретхен.
— Или чтобы помешать Луке добраться туда первым, — заметил Салли, поворачиваясь к Дрейку.
— Хенриксен? — произнёс Дрейк. — Он и так был нашей основной догадкой.
