Светлана Оникс - Любовные каникулы
Сухие пни срубленных эвкалиптов заменяли в кафешке столики. Мне принесли кофе и стакан кокосового молока. На десерт заказала сушеные финики. Люблю их, еще с Москвы. Сижу, наслаждаюсь, нацепив на нос солнцезащитные очки. А вокруг отдыхающие слоняются, лениво так, томно. И мне лениво. Лень обволакивает тело, лишая его возможности производить резкие движения.
Я только сейчас поняла, как красиво тут. Вчера не поняла, а сегодня вдруг поняла. На свежую голову. Пахнет соленой морской водой и экзотическими фруктами, в облаках парят какие-то птицы немыслимых размеров, все цветет и распускается, местные жители приветливы и наивно благосклонны. А самое удивительное — тараканов нет! Нет этой мрази! Уж казалось бы, они везде, даже в самых благополучных странах. А здесь я специально присматривалась, заглядывала в каждый угол в поисках усатых насекомых. Нет, и все тут. Да за одно это я готова жить на Таити до конца своих дней.
Там на Таити,
Вдали от событий,
От мира, где Сити туман... —
вспомнила я вдруг слова старого, доброго фокстрота.
— Можно к вам присоединиться, мадам? — раздался над моим ухом чей-то скрипучий голосок.
Мамочки родные! Та самая тетка, что мы видели в аэропорту! Тетка на кривых ножках и в идиотском парике. Я очки так приподнимаю, окидываю ее изучающим взглядом и начинаю понимать, что, наверное, я все-таки действительно сошла с ума. Это не женщина... Это мужчина... И кто бы вы думали? Репортеришка, который все время крутился вокруг нас с Георгом в Венеции. Вот гад! Выследил!
Сразу в голове мелькнула мысль — закричать, поднять скандал, опозорить его с головы до ног, чтобы его приняли за трансвестита. Ну, скажите, это нормально здоровенному мужику наряжаться в женское платье? Но он, будто уловив мои скандальные намерения, умоляюще посмотрел на меня и приложил палец к губам:
— Прошу вас... Не нужно... Я все объясню...
Интересно-интересно... Что ж, объясни, голубчик. Объясни, какими судьбами?
Он подсел рядышком, по-девичьи оправил юбку, подозрительно оглянулся по сторонам. Омерзительный урод.
— Приятная встреча, — выдавила я. — По какому случаю маскарад?
— В целях конспирации, — таинственно произнес представитель прессы. — Приходится маскироваться.
— Что так?
— Конкуренты, чтоб им пусто... — Он щелкнул пальцами, и через секунду к столику подбежал официант. — Попить что-нибудь, пожалуйста. Если можно, простой воды.
Надо же... А у него неплохо получается голос менять. От женского не отличишь. С придыханием, с кокетством, да еще и губки язычком облизал. Ужас! Вымирает мужская раса. Грядет демографический кризис.
— Это хорошо, что я вас в одиночестве застал. Очень хорошо... — Теперь он говорил своим натуральным, всамделишным голосом. — Не хотелось бы беседовать с вами при Его Высочестве...
— Только идеальная пара вряд ли из нас получится. Я не интересуюсь женщинами, — не удержалась, съязвила. Но он пропустил мою колкость мимо ушей.
— О вашем бегстве прознали...
Я, признаться, опешила. Кто прознал? К чему такая таинственность?
— Я не понимаю... Вы, собственно, о чем?
— Вам угрожает опасность.
Вот те раз! Не успела отдохнуть хорошенько, а уже опасность угрожает.
— Если это шутка, то крайне неудачная.
— Что вы! Какие могут быть шутки! Вас хотят скомпрометировать, понимаете?
— Это как?
— Точно не знаю. Вариантов множество.
— Зачем? Кому это нужно?
— Есть люди... — Журналист вздохнул.
— Ваша пишущая братия? — Я высказала догадку.
— Нет, нет, что вы... Это совсем другой уровень... — Он многозначительно поднял пальчик с накрашенным ярко-красным лаком ногтем. — Семья принца Георга... Они категорически против... Для них ваша связь — национальный позор...
— Семья? — Я аж подскочила на стуле. Да... Видно, Гоша тому белобрысому мало врезал. Или это и в самом деле настолько серьезно? — И что же мне делать?
— Остерегаться незнакомцев.
— Вас, например?
— Ну, какой же я незнакомец? Я, можно сказать, ваш доброжелатель, друг. — Он улыбнулся, обнажая неровные, прокуренные зубки. Они уж совсем не вязались с его нежно-женственным обликом. — Хотел помочь, предупредить, но ни одно доброе дело не остается безнаказанным... Мой багаж потерялся, а в нем все вещи, брюки, пиджаки, рубашки... Теперь приходится ходить в этом позорном наряде... Я так боялся, что за мной увяжутся бульварные писаки, которые готовы мать родную продать, лишь бы покопаться в чужом белье. Вот и решил сменить имидж, чтобы никто не узнал.
— Бульварные писаки? Что, есть и такие? — съязвила я. — Ужас, до чего свободная пресса дошла! Приходится скрываться... А не противно?
— Противно... Но с другой стороны, очень даже романтично.
— А почему бы не купить себе костюм?
— Ни кошелька, ни кредитной карточки. Все осталось в сумке, а сумка улетела неизвестно куда... Меня и в отель поселили под честное слово... Не знаю уж, как расплачиваться...
— Я спрошу у Георга...
— Очень меня выручите... Мне много не надо. Только на одежду да на обратный билет...
— А откуда вы все это узнали? Ну, про семью Его Высочества? — Мне что-то с трудом верилось в искренность его дружеских потуг. Знаю я таких друзей...
— Секрет фирмы, — загадочно произнес журналист. — Кстати, вы же до сих пор не знаете моего имени. Меня зовут Фабрис.
— Я должна вас как-то поблагодарить...
— Прекратите немедленно! Я от чистого сердца хочу вам помочь, оградить от возможных неприятностей. Так что никаких благодарностей... Ну, если только дружеский поцелуй.
— А чем вы брили ноги, Фабрис? Хорошо получилось.
Но он только смущенно захихикал в ответ.
Остерегаться незнакомцев... Легко сказать! Можно подумать, что вокруг одни знакомые. Как бы не так. Значит, нужно остерегаться всех и вся. Ох, как неприятно...
Что значит «скомпрометировать»? Я долго думала над этим вопросом, но так и не нашла однозначного ответа. Как сказал Фабрис, «вариантов множество». А вдруг напичкают наркотиками, разденут догола и подбросят труп в какое-нибудь сомнительное заведение? Нет, это уж слишком. Но вероятность существует...
Праздник испорчен... Ну какой может быть праздник, когда постоянно, каждую минуту находишься на страже? Правильно я все-таки поступаю, держа Георга на расстоянии. Так безопаснее и для него, и для меня. Нас пока еще ничего не связывает, престижу Датского Королевства ничто не угрожает. А почему мы не можем быть простыми друзьями? Почему люди должны познавать друг друга обязательно через постель? Что в дружбе зазорного? Чистые человеческие отношения, вот и все...
