Светлана Оникс - Любовные каникулы
И только в этот момент я поняла — я дома.
А на следующее утро, словно о моем приезде сообщили в теленовостях, телефон раскалился от звонков. Первой, конечно, была Марина.
— Ты знаешь, — начала она, — что ты у нас больше не работаешь?
— Нет, Марина Васильевна, не знаю.
— Так вот, знай! Репетиции идут без тебя. Мы вводим на твои роли Поплавскую.
— Поплавскую? Понятно.
— Что тебе понятно?! — закричала Марина.
— Понятно, что Поплавскую, — сказала я.
— А что прикажешь делать?! Да, она бездарь! Но она ходит на работу! И, заметь, регулярно!
— Понимаю-понимаю...
— Слушай, ты не смей со мной так разговаривать! Думаешь, мне самой она нравится? Но ты же ставишь нас в невозможные условия! Ты непредсказуема! Ты взбалмошна! Ты вообще сумасшедшая!
— Это верно, — согласилась я.
— Уж насколько я мирный и уживчивый человек, а ты и меня!..
— Точно, — сказала я без тени иронии.
— Значит, договоримся так, если будешь издеваться надо мной — в театр ни ногой! Поняла?
— В какой театр, Марина Васильевна?
— В наш! В твой!
— Это понятно, я же уволена.
— Чтоб завтра в одиннадцать на репетиции как штык! — заорала Марина.
— Я приду в десять.
— Зачем?!
— Чтобы вы успели примерить пеньюар.
— В половине, — буркнула Марина и бросила трубку.
Через два дня я уже вовсю репетировала.
Слухи о моих приключениях смолкли не так быстро, но и они угасли. И только под Новый год эхо моей романтической сказки долетело последним отголоском.
Странная бумажка предписывала мне явиться в Шереметьево-багажное, чтобы получить скоропортящийся груз. С вечера я отпросилась у Марины, выслушав при этом много нелестного в свой адрес, а утром уже мчалась в аэропорт. Я заставила Илью на всякий случай очистить багажник «Жигуленка»: а вдруг получу что-то объемное.
Со своей квитанцией встала в конец очереди, а когда дошла до окошка, то вдруг в огромном этом ангаре, заставленном ящиками, коробками, тюками и контейнерами, начался самый настоящий переполох. Ко мне сбежались чуть ли не все таможенники, рабочие, конторщики и даже, кажется, милиционеры. Все кричали одновременно, и из этого гвалта я поняла только одно — с моим грузом они сходят с ума!
— Так давайте я заберу его, я на машине, — остановила я их. — В багажник войдет?
И тут они начали хохотать. До слез, до колик, до валяния по полу. А один из них, самый главный, видно, взял меня за руку и повел мимо стеллажей, словно собирался показывать мне сокровища Алладина.
— Вот, — сказал он, наконец остановившись у открытого контейнера. — Забирайте в багажник.
Я заглянула в контейнер и обомлела... Красивыми печальными глазами на меня смотрел белый конь. В гриву его вплетена была маленькая корона на тонкой ниточке...
