"Фантастика 2023-196". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Гудвин Макс
Глава 24
«Золотой медведь», дорогой кабак на ратушной площади Крюстера, был этим вечером почти полон. Холодные стены, покрытые затейливыми фресками со сценами охоты и пиров, отражали эхо десятков голосов, гулявших эхом по темной общей зале.
Солидные господа, расстегнув для удобства серебряные крючки на дорогих цветастых камзолах, попивали свежее ароматное пиво, закусывая тушеными кроличьими ножками, обложенными горками кислой капусты, и ведя степенные серьезные беседы. Иногда, впрочем, то из одного угла, то из другого доносился раскатистый смех кого-нибудь из почтенных негоциантов, услышавших, должно быть, непристойную шутку.
Среди местных завсегдатаев считалось совершенно естественным подсесть и к чужому столику и завести беседу о ценах на полотно или о ходе войны между Карнарой и Каруином. Но к нашему столику в дальнем углу общей залы никто подсаживаться не решался, хоть нас и было за ним всего двое.
Напротив меня сидел высокий худощавый молодой человек в белом плаще, надетом поверх черной сутаны. На отвороте плаща красовалась эмблема: черный василиск, воинственно вставший на дыбы.
Проходившие мимо нас завсегдатаи косились на плащ моего собеседника враждебно и даже с отвращением, но в драку никто не лез. А на меня и вовсе не обращали внимания.
— Вот… а что было потом, я уже не помню, — закончил я. — Очнулся уже на борту дня через два. Меня лейтенант вытащил. Спрыгнули они с борта с одним из солдат и вдвоем меня дотащили еле-еле до корабля. А его уже в море уносить начинало отливом.
Брат Стефан, слушая мой рассказ, только сочувственно кивал головой, и иногда шевелил губами. Меня кольнуло неприятное чувство, когда я догадался: он повторяет некоторые места про себя, чтобы получше запомнить и потом пересказать. Вот только кому: Сергею или своему орденскому начальству?
Братом Стефаном он звался всего полтора года, с тех пор, как стал официальным представителем Сергея при дворе орденского Магистра, а впоследствии — послушником. Ордену Василиска позарез нужны были толковые маги, и они не посмотрели даже на то, что принимают в свои ряды пришельца из ниоткуда, даже и не крещеного должным образом. Орден Василиска, капитул которого наполовину состоял из бродяг и наемников, не был щепетилен в вопросах веры.
Сергей против такого не возражал. Он всегда был только за, если кто-то из насельников Кернадала находил свое место в этом мире.
— Стало быть, ты целую каравеллу с места сдвинул? — уточнил он, поглядывая на меня, кажется, с легкой опаской.
— Выходит, так, — ответил я. — Там немножко сдвинуть надо-то было…
— Ну, все-таки, — он жадно отхлебнул из кружки пивную пену, задумавшись о чем-то.
— Ну, а как переговоры? — спросил я. Степа приехал в качестве секретаря орденского посольства, что явилось в Крюстер в рамках, кажется, последней попытки Ордена и Республики договориться о разделе границ без драки.
— Тяжело, — ответил Степа, помедлив секунду. — Драка из-за каждой деревеньки, из-за каждого леса, да чего там — каждого дерева в этом лесу. Все понимают, что мир сейчас нужен, что воевать нет сил, но никто никому не хочет уступать.
— И чем, по-твоему, это закончится? — поинтересовался я.
— Закончится это, по-моему, плохо, — констатировал Степа. — Если б ваша экспедиция удалась, наши бы, наверное, на попятную пошли, чтобы уж побыстрее мир подписать — и с глаз долой. Дальше можно было бы обустраивать тот кусок графства, что по всем правам наш. А теперь… видишь ли, теперь у них засела мысль, что можно и весь Крюстер захапать, если поднажать хорошенько. И что вашим теперь нужно идти на уступки.
— «Нашим»? — с усмешкой переспросил я.
— Ну, а как иначе? — Степа пожал плечами. — Ты же влез во всю эту историю по самые плечи. Так что теперь они — твои, а Орден — мои.
— Я из этой истории вылезаю, — ответил я, допив остатки горьковатого темного пива из глиняной кружки и стукнув донышком о массивный стол. — Еду в Кернадал. И тебе советую. Там скоро будет очень жарко, и каждый человек будет не лишним.
— Ты уверен? — переспросил Степа, со значением прищурив глаза.
Я утвердительно кивнул.
— Этот псих считает Кернадал главной опасностью, — пояснил я. — Он хочет двинуть всю нежить на юг: к Брукмеру, Карнаре, и так до самого Ансо. И первым местом, где он встретит сопротивление, будет Кернадал. Для него очень важно уничтожить крепость, ведь это обезглавит всех егерей, оставит их без координации, без связи с властями. Каждый станет сам за себя, а значит, многих ему можно будет склонить на свою сторону.
Степа, кажется, слегка поежился под своим плащом. Впрочем, ему-то стоило бояться меньше всех: он связь с властями не теряет, у него, вон, какие покровители!
— В любом случае, я туда поехать не могу, — покачал он головой. — До конца переговоров отсюда уезжать… в общем, это невозможно.
— Твое дело, — ответил я. — Хотя бы предупреди свой Капитул. Они должны знать, какой замес скоро начнется.
— Еще б они в это поверили, — неуверенно произнес Степа, побарабанив пальцами по столу в раздумьи. — Но я постараюсь. Зря, что ли, я дипломатическую ветку качал перед тем, как из Кернадала уехать?
Он ухмыльнулся, а я невольно подивился тому, насколько более взрослым он стал выглядеть теперь. Не нескладный застенчивый парень, целыми днями торчавший в башне и красневший при встрече с Ланой, а серьезный и цепкий агент. Все мы растем здесь. И дело совсем не в прокачке, не в новых уровнях. Есть такие уровни, которые даются не за экспу.
— Ты уж постарайся, — сказал я. — Если тут начнется война, это сильно облегчит нежити задачу.
— Я очень постараюсь, — Степа сделал ударение на слове «очень». — А кроме того…
Но закончить фразу он не успел, так как возле нашего столика неожиданно возникла громоздкая фигура в зеленом камзоле, забрызганном пивом и капустным соком. Венчало фигуру массивное красное с синевой бородатое лицо почтенного бюргера, пустившегося во все тяжкие. Пахло от него так, словно кто-то пытался утопить его в пивной бочке, но не смог, так как тот выдул большую часть пива.
— А я вот их не боюсь! — громогласно выкрикнул он чуть в сторону, обращаясь, очевидно, к кому-то, оставшемуся за столом. — Я эту лягушачью сволочь бью, как только она мне попадается!
Лягушками в Крюстере называли членов Ордена Василиска, и те почитали это за тяжкое оскорбление. Услышав это, Степа рефлекторно встал из-за стола во весь рост, потянувшись под полу плаща. Я, было, сделал примирительный жест, но он отстранил меня ладонью.
— А вот это по мне! — кивнул верзила, за спиной которого уже скопилось несколько зевак, опасливо поднявшихся из-за столов. — Пойдем-ка, молодец, выясним, кто штаны по праву носит. Впрочем, ты-то, как раз и без штанов!
Он кивнул на Степину сутану и расхохотался, а я заметил, как Степины губы угрожающе сузились, а ладонь сжалась под плащом на рукояти пока невидимого кинжала.
Я стал примериваться, как бы так половчее влезть между ними, чтобы предотвратить поножовщину и не допустить дипломатического скандала, из-за которого балан сил в маркграфстве может рухнуть окончательно, как вдруг помощь пришла с неожиданной стороны.
— Одну минутку, — раздался за спиной у торговца строгий и властный голос. Тот сразу же обернулся, а я выглянул из-за его спины. В дверях стоял Матео Бажан в своем красном камзоле, сопровождаемый двумя стражниками, державшими ладони на эфесах палашей.
— Вы, господин Гамдур, кажется, слегка не в себе, — обратился он к толстяку, и тот, как будто, слегка уменьшился в объеме и стушевался. — Вам бы домой, к супруге. А то неровен час Гильдия ваша узнает о том, что вы дипломатов задираете? Чего доброго, и привилегий лишиться можно.
Гамдур бросил на Бажана полный гнева взгляд, но ослушаться не решился и быстро убрался за дальний стол, сделав вид, что готовится уйти домой.
— А вам, брат во Мучениках, тоже, я думаю. Место на монастырском подворье, а не в кабаке, — продолжил он, обращаясь к Степе. — Ступайте, Гвидур вас проводит.
