"Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Белая Яся
— Ничего я не хотела! Ей самой втемяшилось в башку, ах сцена, ах мама, ах слава, ах цветы!
— Ну и расскажи ей подробно всю специфику. Чай, большая уже. Вон уже искусством орального секса владеет не хуже мамы.
— Милославский, еще одна такая фраза…
— И что? Елена, что?! Ты взрослая тетка, она взрослая девка, поговорите уже как две бабы нормально, как две половозрелые самки одного вида. Расскажи про Этуша вашего героического, про педераста этого Виктюка, про алкашню актерскую.
— А что потом?
— А потом пусть сама думает, взрослая уже.
— А ты что?
— А мне не до сук. У меня планов громадьё, мне некогда бегать и сопли вам вытирать. Я спать хочу.
Кто бы мог подумать, но уснул я быстро и спал сладко. Что значит, сбалансированная психика и вегетососудистая система молодого тела. Определенно, я в раю! Еще бы мобильник, но это в боги надо подаваться, сейчас только богам такая связь подвластна, и то не всем. Утро встречал на балконе под бодрую музыку, доносящуюся из комнаты. Телевизором так и не обзавелся, зато вертушка, а вот вертушку надо менять. Компромиссный вариант второго класса был приобретен в пору, когда все силы и средства были брошены на отделку квартиры. А сейчас и с деньгами хорошо, и машина под попой есть. Вот только надо её легализовать, придется к Онегину на поклон идти. Нет у меня пока никаких знакомств подходящих, а соваться к барыгам с денежкой — комсомольская совесть заставит потом сдать тех людей, которые бросятся мне помогать с подделкой документов.
Субботний день помог выдохнуть и отвлечься от текущих забот. Поначалу была легкая паника относительно планов на выходные, но потом занялся всяким важным, то постирать, то уборку сделать, то холодильник забить продуктами — отпустило. По поводу холодильника и продуктов — актуальная тема. Жить становилось веселее, но заметно хуже в некоторых моментах. Прежде всего в части обеспечения продуктами. В Москве еще почти не чувствовалась нехватка, а по областям уже начали вводить талоны на «отдельные категории пищевых продуктов» исключительно для упорядочивания снабжения.
В отделе говорят, что дальше будет еще лучше, в том смысле, что правительство примет нужные меры. А меры и впрямь серьезные — в стране разрешат кооперативы. Ой, мама моя, вот теперь заживем, теперь веселье всё и почнет гулять по стране. Если серьезно, то любое дело можно в пользу пустить, только надо знать как. Вдруг в этой реальности что путное выйдет? Лишь бы комсомол на самофинансирование не перевели. То есть, он и сейчас на самофинансировании, но без монетизации и обналичивания. А все финансы ему зарабатывает «Молодая гвардия».
Бродит периодически в голове мысль про это издательство, но боязно всегда. А может, попробовать? С башенкой командирской не срослось, песни я воровать не умею, как-то больше по автомобилям в этой жизни. Уже не первый раз слышу советы попробовать напечататься. Причем, Саенко открытым текстом говорил про наше профильное издательство, когда оно нашим было. В том смысле, что я тогда в аппарате ВЛКСМ работал. Небось и у Онегина остались знакомые. Блин, опять Онегин, куда не сунься, везде маячит грозная фигура моего начальника. С другой стороны, отцы-командиры, они на то и отцы, чтоб к ним с проблемами своими бежать. Название нужно зачетное, название — половина успеха. И публикации нужны в периодике. Спросит кто, мол откуда такой самородок выполз, из-под какой коряги автор? А я ему по щам газеткой — на! В «Пионерской правде» печатался, в «Молодом коммунаре» печатался, в «Комсомолке» и то печатался. Стоп, в «Комсомолке» я не сам, там про меня специально подученный человек писал. Да и хрен с ним, всё равно я редкий кадр, молодое дарование и… и нашел название для сборника: «Мысли в столбик». Симпатично, лаконично, и не высосано из пальца, ибо там действительно порой проскакивают мысли, и реально в столбик.
Ладно, в отпуске займусь сборкой сборника, стишки надобно сначала на бумагу переложить, а потом в стопочку в произвольном порядке. И помнить, что сейчас еще не царство свободы, поэтому не каждое лыко в строку совать можно. К примеру, рифма «Лариска-пиписка» зайдет у читателя, даже покажется новым словом и веяньем чего-то, но «Молодая гвардия» её не напечатает. Пока. Значит, как всё гробанется, второй том издам. Во поперла мысля, уже на второй том замахнулся.
«И снова седая ночь, и только ей доверяю я» — несется из открытого окна. Группа «Форум» теряет своих фанатов в безнадежной войне с «Ласковым маем», а скоро и «Мираж» подтянется, точно вам говорю. Закрыл бы окно, но тогда душно будет, да и не напрягает меня эта незатейливая мелодия. Она как примета времени. Теплоходные гудки ненамного мелодичнее и содержательнее этой песенки, а ведь не раздражают. Как услышу, так сразу вспоминаю туман на Гран Канале в Венеции и огромный паром, крадущийся между домами, и его «ВУ-У-У-У-У!» из молочной белизны. Звуки как опорные точки порой возвращают то, что не может вернуть там память. Но это не мой случай, меня кинуло во времена моей молодости прямо целиком и надолго. Хорошо, что не пью крепких напитков, а то бы под такие размышления начал и не остановился.
Грохоча гусеницами, подкатился шведский танк со своим пиликаньем. Чего хочешь, приятель? Чтоб трубку взял? Вот лично тебе это надо? Не мне, не неведомому абоненту, а конкретно тебе? Кивает несмышленыш, предназначение у него такое — людей соединять. Убедил, зелененький:
— Алло.
— Жора, забери меня. — Блин, мне еще не хватало быть извозчиком пьяненьких бывших.
— Откуда тебя забрать?
— Из дома. Вот прямо сейчас забери. Я к тебе хочу.
— А приданое большое дают?
— Я не насовсем. Я свернусь калачиком у тебя на полу и буду лежать тихо-тихо. А потом уйду, когда надоем.
— Зачет. Сейчас приеду.
— Скотина ты, Жора! Я всю душу вложила, а тут ты со своим «зачет».
— Не приезжать?
— Я тебе дам «не приезжать»! Приезжай уже. Я правда к тебе хочу.
Обидно как! Это же, получается, я зря уборку сегодня делал! Так бы Жанку припахал, сам бы сачканул и её проверил на проф. пригодность. А тут как идиот в чистый дом привезу. Говорят, что молодой холостяк делает уборку, чтоб даму пригласить в гости. А старый приглашает даму, чтоб она сделала уборку. А я кто? Скорее всего, не холостяк я, а женатый человек, затерявшийся во времени. Свою будущую супругу найти не проблема, вот только она еще восьмиклассница или даже семиклашка, не воспетая Виктором Цоем. О чем мне с ней разговаривать сейчас? Во времена, Цой жив, Тальков жив, Гребень с Макаром не скурвились, Лёва и Шура из «Би-2» бренчат свои стартовые песенки и еще не разбежались.
Вот на таком странном душевном раздрае я ехал за своей подружкой, чтоб что? Чтоб она свернулась калачиком на моем полу из лиственницы цвета темного шоколада и дышала тихонько. Честное слово, порой вспоминаю казарму и думаю — там живые люди, а тут я один. Ни к кому не прикипевший, ни от кого не зависящий, никому не нужный. Кроме родителей, но им я важен фактом своего существования. Родной и такой непонятный сын где-то летает, гудит над головой, всё у него хорошо, он не грузит своими проблемами — вот так меня воспринимают родители.
Темными арбатскими переулками, где давно уже не гремят выстрелы, не раздаются крики «Руки вверх, оружие на землю!», подкатываю к знакомому дому. Сигналить моветон, мобильник забыл в другой эпохе, остаётся только идти вручную за девушкой не моей мечты. Чего я тут забыл? Зачем пускаю её в свой дом? Боюсь, всё дело в том, что в ней больше жизни как в том йогурте. Она согревает мои старческие синапсы. Что, и синапсы молодые? Ну тогда не знаю, может просто нравится, как представительница противоположного пола? Ну тогда пора начать переговоры в поисках компромисса. Я ей предложу своё внимание, интеллект и потрачу некую сумму денег на хотелки и комфорт, а она мне молодость капризы, капельку восхищения мной таким шикарным и единственным на сотни километров вокруг попаданцем. Алилуйя!
— Жорж, я понимаю, что где-то ты прав, театральная и вообще богемная тусовка — не комсомольское собрание. Но вот скажи, зачем ты приплел мою маму в качестве эксперта в этой области? Знаешь, как она расстроилась! Главное, ей и врать дочери стыдно, и признаваться, что ты по делу критиковал нравы в театральной среде, в лом. Прикинь, это её жизнь, а ты такой: «Содом и Гоморра! Елена, подтверди!»
