Александр Шелудяков - ИЗ ПЛЕМЕНИ КЕДРА

– Хороший день Винки был… Югана хочет лететь с Костей.

– У Юганы голова болит. Она останется дома.

– На земле душно. Воздух неба похмелит Югану, – сердито пробурчала старуха.

– Ладно, уговорила. Поднимай Илью и Таню, готовьте завтрак, пока я заправлю машину.

– У Юганы душа болит, хочет маленько винки.

– Не помрешь, перетерпи.

– Тогда пусть Костя даст Югане шипучего вина, – упорствует Югана.

– Стакан налью, а больше и не проси.

Стоял самолет большими пустотелыми поплавками, клепанными из дюралюминиевых листов, на полозьях. Через полчаса Костя с Ильей легко вытолкнули видавший виды «У-2» из сарая-ангара на воду, подвели небесный тихоход к мосткам. Таня с Юганой принесли четыре небольшие берестяные конобы, в каждой – кошка с котятами.

– Илья, дай изоленту… Вон на берегу, в пиджаке, в левом кармане. Провод у магнето пробило.

Пока Костя возился в кабине с пусковым магнето, Илья как бывалый воздушный пассажир успокаивал Таню.

– Сначала тебе страшно будет. Потом от радости песни запоешь…

– Илья, а это зачем там, под крыльями? – полюбопытствовала девушка.

Илья, подняв длинные голенища бродней и прихватывая их лямками к поясному ремню, ответил:

– Это багажники. Мы приспособили их под нижние плоскости. Видела в кино? Во время войны на «ПО-2» в таких багажниках раненых партизан вывозили на Большую землю. Мы сами с Костей их сделали, – гордо добавил он. – Я побреду в воду, а ты мне с мостков подашь конобы с кошками.

В левый багажник Илья погрузил кошек. Черная лайка стояла на мостках и повизгивала. Она давно привыкла к воздушным путешествиям и сейчас просилась в самолет. Илья посадил Сильгу в багажник, захлопнул дверцу.

– А мы с Юганой поместимся? – с сомнением спросила Таня.

– Посмотри, задняя кабина у нас двухместная, – пояснил Илья.

Когда Таня с Юганой уселись на мягкие откидные лавочки, Костя закрыл фонарь кабины.

– Илья, покрути винт. Должен схватить… Так, хорошо. От винта!

– Есть от винта! – ответил Илья.

Заурчало пусковое магнето. Не дал вспышку мотор.

– Ладно, дерни «лапой», – скомандовал Костя.

Илья взял с мостков полутораметровый черен с жесткой ременной петлей на конце и, цепляя ею за концы лопастей, провернул винт, «нащупал» компрессию.

– Внимание!

– Есть внимание! – ответил Костя.

– Контакт!

– Есть контакт!..

Зарокотал мотор. Костя, прогрев двигатель, сбавил обороты, поднял руку. Это означало: отцепить крюк и отвести в сторону мостки.

Самолет, легко скользя по озерной глади на больших пустотелых поплавках, взмыл, набрал высоту. Костя дал круг над островом и взял курс на Север.

Полдень. Солнце не скупится на тепло, заботливо прогревает таежную землю. Самолет приткнулся поплавками к маленькому клинастому мысочку у обрывистого берега озера. Когда-то очень давно остяки-кочевники назвали это озеро Тух-Эмтар, что значит Священное.

Тане на самом деле кажется озеро священным и таинственным. Глядится в воду густой кедрач. Глубины озеро невиданной. Изредка взбурлит вода – по первости даже страшно становится, – всплывут на поверхность куски черного торфа, а волны прибьют их к берегу. Невольно появляется чувство, что живет в озере какое-то загадочное чудовище.

Югана со Священным озером заключила мир. Она давала ему жертву, просила не обижать самолет, потому что это небесная птица человека-бога. Так хитрила старуха, пытаясь успокоить неведомых духов.

Костя с Таней еще утром ушли в тайгу. Вернуться обещали к вечеру. Маленько скучно Югане одной. Но ничего, у нее есть большая самодельная блесна из нержавеющей ложки. Можно порыбачить. Правда, рыбачить в этом озере большой грех. Нельзя обижать духа священной воды, но Югана умная старуха, она умеет разговаривать со всеми злыми и добрыми духами.

Местами вода вскипает от мальков: то здесь, то там будто плещет кто по озеру песком из сита. Водятся в озере только щуки да окуни. Нет в озере водорослей, букашек и жуков – пожирают крупные щуки свою родню да окуней.

Югана привязала леску к срезанному длинному рябиновому пруту-удилищу. Забросила в воду блесну и пошла вдоль берега, а следом за ней – любопытная Сильга. Не успела старуха и пяти шагов сделать, как повело, запружинило удилище – крупная щука попала. Сильга от радости взвизгнула, уши топориком навострила. Вытащила Югана черноспинную щуку, молча вынула нож из ножен, полоснула по щучьему боку у спинной мякоти. С одной стороны, с другой – развернула бока алым листом. Знает эвенкийка: у крупных щук самое вкусное мясо – ребровое, а костлявая спина, что трава – вкуса нет. Щучью спину отдаст она в жертву духу Священного озера, и он не будет обижаться на то, что рыбачит Югана в его владениях. Но дух тоже любит вкусное мясо: в воде он не может огонь развести. Югана щучью спину поджарит на углях, вон костер-то еще не потух…

А в это время Костя стоял у поваленного буреломом кедра и говорил Тане:

– Ну, вот и пришли. Теперь можешь смотреть, слушать и удивляться. – Он кинул свою брезентовую, куртку на кедровый ствол. Таня уселась поудобнее. Дорога сюда была нелегкой, и даже привычная к тайге девушка устала торопиться за быстроногим Костей.

– Где же твое чудо? – спросила она, когда Костя примостился рядом. Но ответа не получила.

Волнорезов достал из кармана маленький берестяный туесок, открыл его и начал посвистывать. Таня притихла – по стволу кедра бежал соболь. Зверек замер метрах в двух от них, насторожился.

– Ну, смелее… Чего испугалась, глупенькая.

Таня не верила глазам: соболюшка забралась на Костины колени, ткнулась мордочкой в туесок и безбоязненно занялась едой. Костя гладил зверька по спине и тихонько посвистывал.

– Она ручная? – ахнула Таня.

– Теперь дикая, а два года жила в дуплистом кедре под моим окном. Бывало, чуть свет скребется в окно, в избу просится.

– Какая она ласковая, доверчивая!

– Ну, хватит, не тебе одной лакомиться. – Костя посадил соболюшку на валежину, и зверек черной молнией метнулся прочь. Но тут же остановился и, поглядывая на человека, стал облизываться.

– Чем накормил ее таким вкусным?.. – полюбопытствовала Таня.

– У нее щенята в той осиновой дуплине…

Сидит Таня, любуется красавицей соболюшкой. Костя взял топор, подошел к сухому бревешку и стал делать зарубки в виде лестницы. Соболюшка метнулась на кедр, затаилась где-то на макушке.

Костя приставил бревешко к осине и полез к дуплу.

– Принимай, Таня, щенят, – весело крикнул он, подавая кепку с писклявыми пушистыми комочками.

– Ой, они еще слепенькие. Костя, смотри, как соболюшка мечется, бедненькая…