Этот папа нам подходит! (СИ) - Веленская Наталия
Но несмотря на всё это я знала, что перед ним виновата. И за то, что выдавала себя за другого человека и за то, что скрыла от него сына.
Наша встреча спустя столько лет ничего не меняет. Потому что наши отношения с Максом были обречены с самого начала.
- Я тебя загрузил, да? – вздохнул Максим, вновь привлекая меня к себе.
- Нет. Спасибо, что поделился…
- Ник, у каждого из нас есть прошлое. Это нормально, - укладывает меня к себе на грудь и зарывается пальцами в мою непослушную копну волос, начиная перебирать упругие завитки, – Наше прошлое делает нас теми, кто мы есть сейчас. Да, это был не самый приятый период в моей жизни, но я даже благодарен судьбе, что так произошло. Я окончательно избавился от подросткового раздолбайства и своей наивности. Я стал более разборчивым в людях и в девушках особенно. И по итогу это привело меня к тебе…
Вздрагиваю, услышав последние слова Макса. Пытаюсь спрятаться, уткнувшись носом в его светлый лонгслив, но Семенов аккуратно приподнимает моё лицо за подбородок, чтобы прожечь меня до самой глубины души своим внимательным аквамариновым взглядом.
- Ты удивительная, Ник. Я никогда не встречал таких, как ты, - улыбается он, склоняясь к моим губам и оставляя нежный практически невесомый поцелуй, - У тебя внутри столько света. Ты искренняя и честная, и я знаю, что ты никогда не обманешь меня и не предашь.
- Макс, мы общаемся с тобой всего ничего, - пытаюсь укрыться от незаслуженной похвалы и отвожу глаза в сторону.
Щёки пылают огнём. А в голове набатом раздается «Лгунья! Лгунья! Лгунья!»
Сейчас самое время во всем признаться, но меня начинает колотить нервная дрожь при мысли, что Макс узнает правду. Что именно сегодня, когда я наконец получила подтверждение, что ему нравлюсь, я увижу в его глазах разочарование и презрение.
- Это неважно, Ник. У меня вообще такое ощущение, что мы общаемся с тобой всю жизнь. Как будто я уже давным-давно тебя знаю, и просто мы наконец-то встретились, - ласково касается ладонью моей щеки, заставляя вновь встретиться с его искрящимся взглядом, - До сих не могу понять, почему мы стали общаться с тобой ещё в академии. Наверное, мне нужно было чаще заглядывать к окулисту. Другого объяснения у меня нет, почему я тогда не разглядел тебя.
- У тебя всегда было кого разглядывать, - вздыхаю я, с грустью вспоминая вереницу длинноногих красавиц, окружавших Семёнова во времена нашего студенчества. – Да и сейчас, думаю, тоже…
- Ник, сейчас есть только ты. Я хочу, чтобы ты это знала, - тихо говорит Макс, обхватывает ладонями моё лицо и начинает целовать так, что у меня не остается никаких сомнений в искренности его слов.
Честность.
Доверие.
Любовь.
Три кита, на которых должны основываться серьёзные отношения. Наши же отношения с Максом, судя по всему, основываются лишь на видимости первых двух качеств. И даже моя любовь к нему, которую я хранила в своём сердце все эти годы, не особо спасает ситуацию.
Из нас двоих только он окончил актерское отделение. Но я по-прежнему играю перед ним роль человека, которым не являюсь в действительности. И как найти в себе силы это все прекратить, я не представляю.
Но это неправильно. И так больше не может продолжаться…
***
- Так, а теперь еще раз и желательно по слогам, потому что до меня никак не доходит какого хреновского тут происходит? – Огонькова стоит, опираясь на кухонную столешницу, скрестив руки на груди. Прищуривает глаза и окидывает пристальным взглядом мою раскрасневшуюся от смущения мордашку. – Ты собиралась поговорить с Максом после кино, рассказать о Тимке и заодно расстаться, потому что якобы «не видишь будущего у отношений, которые начались с вранья». А вместо этого приходишь домой с зацелованными губами и огромным засосом на шее!
- Жень… - со стоном прячу лицо в ладонях.
- Расставание, я так понимаю, удалось? В лучших традициях Голливуда?
- Я… я не смогла, Жень. Он поцеловал меня, когда мы подъехали к моему дому. А дальше всё как в тумане…
Глава 24
- Да твою ж..! – подруга приглушает поток брани, откашливаясь в свой кулак. – Орлова, у меня просто слов цензурных нет! Одни эмоции!
- Жень, я знаю, что должна ему всё рассказать. Знаю! Но мне очень страшно! – обхватываю себя руками, чтобы унять нервную дрожь. – Страшно, увидеть в его глазах разочарование... Страшно, что он мне не поверит и подумает, что я тоже хочу использовать его как «положительного во всех отношениях парня».
- Не поверит? Предоставь ему результаты генетической экспертизы! А можешь просто перед зеркалом его рядом с Тимкой поставить – и время сэкономите, и деньги! Они же похожи, как две капли воды! Только слепой этого не заметит!
- Жень, это неправильно, я знаю… Но я так хочу хоть немного насладиться тем, что есть сейчас, - не могу сдержать горестного вздоха, - Я так долго мечтала, что Макс обратит на меня внимание. Когда он обо всём узнает, он больше никогда не посмотрит на меня так, как сегодня.
- Да откуда ты знаешь, как оно всё на самом деле будет?!
- Я знаю, Жень, - опускаю взгляд вниз, чувствуя, как глаза начинают застилать слёзы, - Он не откажется от Тимки, потому что ему не позволит совесть. Он даже сможет со временем его полюбить. Но для меня в его сердце места не будет, потому что Макс никогда не сможет простить мне моего вранья.
***
Ласково провожу рукой по волосам сына, пытаясь мягко его разбудить. В отличие от меня, Тимоха никогда не был жаворонком, поэтому утренние подъёмы в детский сад давались нам нелегко.
- Зайчик, вставай, - нежно целую его в щёку, - Пора собираться в садик.
- М-м, - мычит Тимка, прижимая к себе мягкую игрушку. И вместо того, чтобы открыть, глаза ещё больше натягивает себе на голову одеяло.
- Тимуль, вставай, - обнимаю его я, стягивая край одеяла обратно, чтобы вновь полюбоваться на его сонную мордашку в полумраке комнаты, освещаемой лишь тусклым светом ночника в форме звёздочки.
Тимка обожал всё, что связано с космосом. И это было не удивительно, с учётом той легенды, которую я рассказала ему про папу-космонавта. Таким образом он будто становился ближе к отцу, которого никогда не видел, но которого заочно любил безусловной любовью, на которое было способно только маленькое детское сердечко.
Женька права – сходство с Максом было видно невооружённым глазом. Тот же прямой нос, форма бровей, красивые голубые глаза, как два горных озера, высокий лоб и мягкая линяя губ. От меня Тимка унаследовал разве что вьющиеся тёмные волосы, во всём остальном я поработала ксероксом, воспроизведя на свет точную копию Семёнова.
Макс действительно был осторожен в вопросах контрацепции, даже будучи не особо трезвым в ту ночь после костюмированной вечеринки. Тогда о защите он тоже не забыл. Вот только это не помогло.
Потому что у женщин в семье Орловых была одна особенность, которая во многом и предопределила их дальнейший жизненный путь – невероятно высокая фертильность. Моей маме хватило одного раза, чтобы забеременеть мной и вступить в ряды матерей-одиночек. Отец был командировочным, которого отправили в наш маленький городок строить какой-то важное производственное предприятие. А ещё он был женат, что не помешало моей маме влюбиться в него без памяти, а потом со всем пылом, страстью и нежностью неопытной девушки отдать ему всю себя. Это был очень бурный, но непродолжительный роман, результатом которого стал не только возведённый корпус литейного завода, но и моё появление на свет.
Всю правду об отце я узнала в тот день, когда решилась рассказать матери о своей беременности. Тогда-то я и поняла, почему мама с особой строгостью воспитывала меня во всём что касалось взаимоотношений с противоположным полом – она очень боялась, что я повторю её судьбу. И по итогу, так всё и вышло…
Но к моему глубокому изумлению, мама не стала меня осуждать или проклинать на чём свет стоит, узнав о ребёнке. Просто крепко прижала меня к себе и тихо прошептала:
