Этот папа нам подходит! (СИ) - Веленская Наталия
- Э-э нет, - в притворном ужасе махаю руками, - Мне с бумагами и цифрами как-то привычнее.
- Ну смотри. Если что – моё предложение в силе, - подмигивает Семёнов и вновь скрывается в детской.
Достаю самые красивые тарелки под торт, аккуратно разрезаю его на несколько частей. Рядом с тарелкой размещаю кружки под чай. Понятия не имею, какой любит Макс. Кажется, после поздравления самосвала Сёмы он пил у меня чёрный, но тогда другого у меня и не было. А сегодня Женька притащила в подарок огромный чайный набор с разными вкусами.
Пожалуй, лучше спрошу, какой он любит, чтобы не попасть в просак.
- Максим, а ты чай какой будешь? – распахиваю дверь и заваливаюсь в детскую, в полной уверенности, что Семёнов уже успел переодеться – всё-таки времени прошло уже довольно прилично. Но увидев обнажённый торс Макса, резко замираю, точно я налетела на невидимое препятствие. Господи, Ника, это элементарные правила вежливости – стучать перед тем, как войти к человеку в комнату! Это же не четырёхлетний мальчик, которого надо контролировать, как он одевается! - Ой, прости…
Кровь тут же приливает к моему лицу, окрашивая его в пунцовый цвет. Сердце начинает стучать где-то в районе горла, стоило мне встретиться взглядом с полуголым Семёновым, который в отличие от меня совершенно не испытывал никакого стыда по этому поводу.
Рубашка мультяшного профессора была небрежно накинута на спинку детской кровати. Макс стоял рядом и разглядывал на стеллаже нашу с Тимкой фотографию. Почему он так на неё смотрит? В ней нет ничего особенного. Это просто летняя фотка, которую сделала Женька. Мы сидим с Тимохой на поляне среди жёлтых одуванчиков и улыбаемся. Тимка там получился очень смешной, поэтому я решила её распечатать и поставить в рамочку…
- Ничего страшного, - улыбается Макс, окидывая меня потемневшим взглядом, в котором я отчётливо видела искорки веселья. Ах, значит, я тут готова помереть от стыда и смущения, а ему смешно?! – Мне чёрный, пожалуйста.
- Сладкий? – спрашиваю я, продолжая заливаться краской.
- Что?
Действительно, Ник! Это ты про чай или про парня, который застыл напротив, демонстрируя тебе во всей красе идеальную поперечную мышцу живота? Хотя какой это живот? Пресс! Красивый подкаченный, как у тех самых австралийских пожарных, на которых любила пускать слюни Огонькова. Думаю, Семёнов запросто мог составить им компанию, красуясь на развороте календаря. Например, июль и жаркий август…
- Я про то сколько ложек сахара, - смущённо бормочу я, изо всех сил пытаясь не отводить свой взгляд. Ну подумаешь полуголый мужик, Ник! Как будто ты первый раз в жизни мужика увидела с офигенным прессом!
Ну ладно, такого красивого можно сказать впервые. Та вечеринка не считается. Я тогда толком и не успела ничего разглядеть в полумраке! Зато сейчас взгляд то и дело срывался вниз к красиво очерченным кубикам пресса, к тёмной дорожке волос, спускающейся к ремню джинсов…
Ох, всё-таки правы эти британские ученые! Природа есть природа и никуда от неё не денешься!
- Одной будет достаточно.
- Хорошо… Я тогда пойду заварю нам чая… - резко отворачиваюсь я, чтобы поскорее сбежать на кухню. Но тут же со всей дури врезаюсь в дверной косяк.
- О-о-ох! – хватаюсь рукой за лоб, на котором в скором времени точно появится огромный шишан величиной с картофелину.
Пячусь назад, теряясь в пространстве от пронзительной вспышки боли, и наступаю голой ступней на какую-то Тимкину игрушку. Судя по колесикам, которые впились мне в кожу, я только что раздавила одну из его машинок. Путаюсь в ногах и начинаю заваливаться назад, но в этот момент ощущаю на своей талии горячие мужские ладони, которые не дают мне растянутся на ковре.
- Ника! – взволнованно восклицает Макс, сгребая меня в свои объятия.
Да что ж это такое! Я ведь маленькая хрупкая девушка, почему в присутствии Семёнова во мне пробуждается огромный неуклюжий мадагаскарский слон, который сшибает все углы, путается в ногах и летит кубарем прямо под ноги понравившемуся парню?!
И всё равно как же хорошо было сейчас находиться в его объятиях… Спокойно и волнительно одновременно. С одной стороны у меня было ощущение уверенности, что Макс не даст мне упасть, с другой стороны жар его тела путал мои мысли и заставлял сердце заходиться в бешеном ритме.
Чуть отклоняю голову, чтобы посмотреть на своего спасителя и ещё больше краснею от этого внимательного взгляда ярко-голубых глаз и красивых губ, которые находились непозволительно близко от моего лица.
- Ты как? – пытливо смотрит на меня Макс. – Голова не кружится?
«Кружится, но не из-за встречи с дверным косяком, а потому что ты рядом», - хочется сказать мне, но вместо этого я просто отрицательно мотаю головой.
- А нога?
- Всё в порядке, - смущённо улыбаюсь я, - Это не первая машинка, которая пала жертвой моей ноги. Тимка обычно убирает на ночь игрушки, но ты же понимаешь, у мальчишек столько машин, что за каждой просто невозможно уследить. Я периодически натыкаюсь то тут, то там по всей квартире…
Максим кивает, но почему-то не спешит выпускать меня из своих объятий. Это было странно, но в то же время безумно приятно. Замираю в его руках, мечтая о том, чтобы этот момент длился вечно… Его горячие ладони на моей талии, жар его тела, который я отчетливо ощущала сквозь свою футболку, пронзительно синий омут, что проникал мне в самую душу, чувственная линия губ, которые мне до одури хотелось попробовать на вкус.
Воздух в комнате сгущается, становясь наэлектризованным. Тяжело сглатываю, точно в замедленной съёмке наблюдая, как Макс склоняется к моему лицу.
Господи, неужели всё-таки в моей жизни есть место новогоднему чуду, и он правда меня сейчас поцелует?! Забываю, как дышать. Как же громко сердце грохочет в груди! Мне кажется, ещё немного и оно проломит грудную клетку! Закрываю глаза и приоткрываю губы, сгорая от нетерпения.
Но мелодия мобильного разрывает тишину, заставляя меня резко распахнуть глаза. Момент безвозвратно упущен. Аккуратно высвобождаюсь из объятий Семёнова, чтобы дать ему возможность ответить на звонок.
Макс хмурится, но всё-таки ныряет рукой в карман джинсов. Мне кажется или на дне его светло-голубых глаз промелькнуло лёгкое разочарование?
- Я… я пойду приготовлю чай, - хрипло говорю я, поспешно отворачиваясь в сторону.
В моё сердце вонзается тысяча ледяных игл, когда я случайно замечаю на экране телефона имя звонившего Максу абонента.
Альбина.
Глава 12
Максим
- Есть ли жизнь на Марсе? – громко вопрошает за стенкой пьяный голос соседа, благодаря которому Семёнов проснулся утром на пару часов раньше будильника. – Нет ли жизни на Марсе?..
Закончил сосед свой философский монолог строчкой из песни «Ленинграда», оповестив всю округу что «ему все пофиг, и он сделан из мяса». Максим по началу обрадовался, что на этом философский вопрос будет исчерпан, и он сможет нормально доспать, но Сан Саныч решил зайти на второй круг в поисках ответов на одну из главных загадок мироздания.
Вот вам и новостройка в центральном районе города!
Знал бы Макс, что ему попадётся в соседи личность с очень тонкой душевной организацией, который каждый раз, поссорившись с женой, напивался вдрызг, он бы несколько раз подумал, стоит ли сюда переезжать. Предыдущая квартира Семёнова находилась на отшибе города и имела не самый презентабельный вид, но зато в соседях у него были одни бабушки-одуванчики. Которые если и пели, то исключительно в народном хоре в местном ДК, что располагался в паре остановок от дома.
- Ля-ля-ля-ля-я-я, - густым басом надрывался за стенкой сосед, - Всё по-о-фи-г… Ля-ля-ля-яя из мя-я-я-са-а-а!!
- Мужик, хорош, а?! – не выдержал Семёнов, от души зарядив кулаком в стену.
Конечно, это не возымело ровным счетом никакого эффекта. Сан Саныч едва ли что-то заметил и продолжил голосить на весь дом.
