Роман (ЛП) - Джейд Мелани
— Появилось кое-что важное. Я позвоню тебе позже.
И с этими словами она вышла.
Роман застыл, ошеломлённо глядя на дверной проём.
Что, сука, может быть важнее того, что происходит здесь? — яростно подумал он.
— Ты умолчала об этом в нашу последнюю беседу, — сердито сказал Армарос Кассандре.
— Ты никогда не утверждал, что она потомок ангела, так что эта информация не показалась мне достаточно важной, чтобы делиться ею. Я думала, что приеду, встречусь с ней и сама увижу, что кризис удастся предотвратить, потому что она всего лишь смертная. Но это не так.
Роман не мог поверить тому, что слышит. Шарлотта, потомок падшего ангела. Он должен был защитить её. Если эта новость выплывет наружу, Люцифер будет далеко не единственным, кто начнёт на неё охотиться.
Ведьмы. Они захотят её убить, — медленно подумал Роман, поворачиваясь к Кассандре, и его глаза вспыхнули.
— Истребление нашего потомства, всех тех младенцев и детей, которых убили. Это было из-за пророчества, верно? Не из-за мести. Ваши решили, что если уничтожить всех нефилимов, то не останется пророчества, которому суждено сбыться, — прорычал он, двигаясь к Кассандре, пока та отступала от него.
— Роман! — панический голос Маалика донёсся откуда-то из глубины комнаты.
Роман чувствовал, как внутри него поднимается ярость, как разгорается огонь. Он сжал кулаки, сверля ведьму взглядом.
Хочет навредить тому, что принадлежит мне, — прорычал ему его собственный разум.
Впервые за тысячелетие он ощутил, как горят глаза. Они не просто светились, а полыхали красным адским пламенем, клыки формировались во рту, и ему было плевать, что ни один из его падших братьев никогда прежде их не видел.
Должен защитить её.
— Ты не причинишь ей вреда! — зарычал он, приближаясь к Кассандре, чьи глаза начали сиять магией.
— Я не хочу причинять ей вред, Роман.
Армарос шагнул вперёд, заслоняя её собой, и ведьма исчезла из поля зрения. В глазах ангела закружилась фиолетовая магия.
— Роман, брат, ты должен успокоиться.
Но Роман его проигнорировал. Яростный зверь внутри поднимал голову и брал верх. Должен защитить её. Он продолжал надвигаться на них. Чистая, безумная ярость пылала в его теле. Он разрубил бы Армароса пополам, а затем оторвал бы ведьме голову.
— Армарос, он не послушает тебя. Она его родственная душа, — донёсся голос Кассандры из-за спины татуированного воина.
Глаза тёмного ангела расширились от шока.
— Не заставляй меня делать это, Роман, — взмолился Армарос, поднимая руки, его глаза яростно засветились, в ладонях начали формироваться шары фиолетовой магии.
Роман зарычал, раскрыв рот и обнажив длинные клыки. Он сделал два шага, готовясь прыгнуть на ангела и разорвать его на части. И тут перед ним неожиданно оказалось прекрасное лицо Шарлотты.
— Роман.
Её голос остановил его, когда он посмотрел ей в глаза цвета грозового неба. Вид этих завораживающих серых глаз сжал самую его душу, оттаскивая от края пропасти.
— Роман, прошу, ты меня пугаешь, — сказала Шарлотта, широко распахнув глаза, разглядывая его.
«Ты меня пугаешь». Её слова полоснули его.
Его всепоглощающее желание защитить её, уберечь, заставило Романа застыть и взять себя в руки. Он почувствовал, как клыки втягиваются, как гаснет огонь в глазах, пока его накрывала волна мучительной боли. Он никогда не хотел становиться причиной её страха.
— Шарлотта, прости, — прошептал он ей, постепенно вспоминая обо всех, кто находился в комнате.
Ангелы уже поднялись со своих мест и отступили к окну, устало наблюдая за ним.
Через плечо Шарлотты он увидел Армароса, всё ещё стоявшего, как струна, готового вступить в бой, защищая жрицу. Магия по-прежнему светилась в его глазах и кружилась в ладонях.
— Армарос, я не знаю, что на меня нашло… мне жаль, я…
Тёмный воин медленно опустил руки, фиолетовый свет погас в его глазах и ладонях. Кассандра осторожно вышла из-за его спины, подняв руки, словно перед ней было дикое животное, её зелёные глаза снова стали обычными.
— Ты в порядке, Роман? — спросила она, оглядывая комнату.
— Жрица, прими мои извинения, — прошептал он.
Какого хера? Он едва не развязал войну с ведьмами, и хуже всего было то, что он, без сомнений, собирался убить одного из своих самых близких друзей.
— Всё в порядке, Роман. Я не держу зла. Теперь, когда ясно, что она твоя родственная душа, мы все можем быть осторожнее в том, как обращаемся с Шарлоттой. Чтобы не рассердить тебя или, точнее, то, что внутри тебя, — сказала ему Кассандра.
— Что она имеет в виду — внутри тебя? — спросила Шарлотта, медленно отступая от него.
— Да, брат, расскажи. О чём именно она говорит? Мы все знаем, что ты выбрался из Ада изменённым. Но, может, есть ещё что-то, что ты скрывал от нас все эти годы? — его брат Маалик подошёл к нему, и его спокойное обычно выражение сменилось яростью.
Роман не мог выносить выражение страха на лице Шарлотты. Он больше не мог это отрицать. Он заботился о ней, и, если Кассандра была права, и Шарлотта действительно была его родственной душой, он не смог бы жить без неё.
Яростный взгляд Маалика напомнил ему о том, что он собирался предать брата. И не только Маалика, но и всех своих боевых товарищей. С тех ещё времён, когда они были на небесах, они шли за ним, не задавая вопросов, с непоколебимой преданностью. И ради чего? Сейчас им предстояло узнать, что он лгал, что веками скрывал от них эту мрачную тайну. Они возненавидят его. Одно это осознание причиняло боль. Они были его семьёй, последними людьми в мире, которых он хотел бы ранить, но теперь у него не было выбора. Наступило время всё им рассказать.
Он посмотрел на Шарлотту.
Она убежит от меня, будет считать меня монстром, — шепнул ему внутренний голос.
Он поднял голову, окинул взглядом всех, кто дрался и стоял рядом с ним дольше, чем он мог вспомнить, и глубоко вздохнул.
Ты справишься, Роман.
Мысли Шарлотты бешено носились. За последние несколько часов произошло так много, что она едва могла всё это осмыслить. Роман занялся с ней любовью, и воспоминания об этом без конца прокручивались в её голове. Каждый жгучий образ его крепкого обнажённого тела, звук его рыков и ощущение их переплетённых тел оставляли её изнемогающей от желания. Ей мучительно не хватало его прикосновений, словно она была наркоманкой, а Роман — её наркотиком.
Он заставил её испытать такое, о чём она и мечтать не могла. Она понимала, что это безумие. Шарлотта знала его всего несколько дней, но влюблялась в него. С того момента, как её впервые похитили, Роман спас её и оберегал. Он терпеливо относился к ней даже после того, как она сбежала от него и в итоге дала похитить себя во второй раз. А когда прошлой ночью он наконец поцеловал её, это было словно рай.
Она готова была поклясться, что до сих пор чувствует на своём теле огонь, который оставили его прикосновения. Он пробудил все её чувства, даруя ей такое наслаждение, какого она не испытывала за всю свою жизнь. Роман был нежен с ней, когда он оправился от шока из-за её девственности. Потом он завладел её телом и душой, как дикий зверь, и ей нравилась каждая секунда.
Каждый раз, когда она смотрела на светловолосого, голубоглазого ангела, её сознание снова и снова шептало: «Я хочу ещё».
Не прошло и много времени, как реальность вырвала всё это из её души, когда она проснулась от кошмара.
Точно. Дьявол хочет меня убить. Из-за меня начнётся конец света.
Она думала, что ничто уже не сможет потрясти её сильнее, чем слова ведьмы о том, что Люцифер собирается съесть её сердце, пока та не объявила при всех, что она является родственной душой Романа. А потом, в довершение всего, Роман изменился, до смерти её напугав.
