akchisko_san1 - Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
— Слушай, а подсунуть это мог кто угодно, – заметил, присоединившись к ним, Рон.
Гарри и сам это прекрасно знал. В суете попыток аппарирования, когда и ученики, и наставники беспорядочно по Большому залу, ему не всегда удавалось уследить за одним только Малфоем, притом что он четко концентрировался на этой задаче. Теперь же он опасливо косился на записку в руках Гермионы, стараясь не волноваться из‑за того, что она только что вышла из‑под опеки мадам Помфри и запросто может попасть под нее снова, если будет вот так хватать неопределенные вещи. Однако у него хватило такта промолчать.
Комната необходимости на этот раз была маленькой. Несколько кресел, столик и камин создавали ощущение нагромождения, словно наезжали друг на друга. Но камин давал достаточно света, и Гарри, плюхнувшись на сидение, тут же жестом велел Гермионе передать столь взволновавшее ее послание.
Теперь и снаружи было видно, что на внутренней стороне что‑то написано. Развернув, Гарри прочел следующее: «Знай, что в гриффиндорской башне мелькает враг. Не доверяй липучке. А эту записку лучше всего сожги».
— Что там? – спросила Гермиона. Гарри молча передал ей клочок пергамента. Она прочла, насупилась и, в свою очередь, сунула записку Рону.
Им потребовалось меньше минуты, чтобы выяснить, что текст для всех был одним и тем же. Гермиона, однако, вовсе не считала это хорошим знаком.
— «Сожги»! Что за театральщина! – фыркнула она, но все же на ее лице проступала тревога. – С другой стороны… возможно, кто‑то действительно имеет основания бояться, что в нашей башне эта записка может попасть не в те руки.
— «Не доверяй липучке»! – процитировал Рон. – Гарри, в таком случае тебе придется шарахаться ото всех гриффиндорских девчонок, да и вообще ото всех твоих поклонников.
— Я и так не стану доверять кому‑нибудь вроде Ромилды Вэйн! – отмахнулся Гарри. – Я же не идиот.
На лице Гермионы он прочел отчаянную неуверенность.
Рон между тем увлеченно гадал, о ком бы могла идти речь в записке.
— Я бы подумал на Маклагена, уж больно он противный. Да и Фадж тоже не ангел, а в нашу башню он, между прочим, заглядывал! И слизеринские старосты тогда, с обыском! Мерлин! А вдруг это просто очередная гадкая шутка слизеринцев? – предположил Рон. – А что, анонимка – очень на них похоже. Мы ведь не знаем, кто это написал.
— Вот и нет, – очень тихо произнесла Гермиона. – Я‑то как раз догадываюсь.
Она встала и прошлась по комнате, натыкаясь на спинки кресел, от стены к стене. Рон неуверенно застыл, вытянувшись к ней и держа на весу протянутую записку. Вскоре Гермиона, действительно, подошла к нему и поманила Гарри. Втроем они снова склонились над пергаментом.
— Нет сомнения, почерк пытались изменить, – заговорила Гермиона. – Видите, буквы пляшут, наклон в разные стороны, и еще эти неуместные завитки. Но обратите внимание вот на это нижнее подчеркивание! Здесь оно попадается реже, как будто пишущий забывал, что надо себя контролировать. В общем, я знаю, кто так подчеркивает…
— Короче! – потребовал Рон.
— Я почти уверена, – протянула Гермиона, – что эта записка вышла из‑под пера Пэнси Паркинсон. Мне приходилось видеть ее почерк в ее тетради, да и по делам старост тоже…
— Малфой! – вырвалось у Гарри. Да, собственно, он так и знал.
— Да, пожалуй, если это написала Паркинсон, тут, несомненно, замешан Малфой, – согласилась Гермиона.
— Все ясно, – Рон с мрачным удовлетворением потер руки. – Малфой хочет добиться, чтобы ты остался один. Вот тогда‑то он и сделает тебе какую‑нибудь гадость.
— Похоже на то, – согласился Гарри. – Если его план таков, тогда неудивительно, что Крэбб набросился на Маклагена.
Рон и Гермиона, оба изменившись в лице, отвернулись в разные стороны, но Гарри было не до чуткости. Что, если Маклаген чем‑то мешал слизеринцам вывести из строя Гермиону, и таким образом постепенно добраться до него самого? Гипотеза выглядела убедительной, но Гарри грызло, что он все же не мог полностью быть в ней уверенным. Гермиона же как будто прочла его мысли, сказав:
— С другой стороны, я не могу гарантировать, что это действительно написала Паркинсон. Возможно, кто‑то хотел, чтобы мы подумали, что это она. И тогда я совсем ничего не понимаю.
— Давай не будем усложнять, – раздраженно возразил Рон. – От слизеринцев всегда были одни неприятности. Они на все способны, скажешь, нет?
— Ошибаешься! Малфой все‑таки не стал убивать Дамблдора, – бросила Гермиона, сосредоточенно пялясь в камин.
— Это, помнится, сделал Снейп, а он – тоже слизеринец! – с торжеством напомнил Рон.
Гарри ушам своим не верил! Чтобы его друзья в банальной ссоре позволяли себе бросаться такими аргументами! Ведь даже думать о том вечере до сих пор было для него невыносимо больно! Гарри уже открыл рот, дабы, не стесняясь в выражениях, осадить их, как вдруг за стеной, в школьном коридоре, послышались шаги и – голоса.
— Забудьте о том, чтобы вообще что‑то обсуждать у нас в гостиной, – ворчал некто. Судя по повелительной манере, это был Драко. Гарри с друзьями застыли, боясь пошевелиться, словно любой шорох мог спугнуть слизеринцев.
— Но ты меня удивляешь! – этот, довольно низкий недовольный шепот, похоже, все же принадлежал девице. – Чтобы «спокойно все обсудить», надо подниматься в такую даль!
— Что поделаешь, время такое, Милли, – примирительно заметил Забини; он говорил в полный голос.
— Ты отдал записку? – зашипел тем временем Малфой, и шаги слизеринцев затихли совсем рядом. Рон бросил торжествующий взгляд на Гермиону. Сомнений не оставалось – анонимка была делом рук слизеринцев.
— Да, сунул в сумку, как договаривались, – отозвался то ли Крэбб, то ли Гойл.
— Только я бы особо не рассчитывала, – подала голос Пэнси Паркинсон, в то время как кто‑то, скорее всего – Малфой, снова зашаркал по коридору. – Чем больше человек о себе воображает, тем он на поверку тупее.
— Ну–ну, будем надеяться, у Грэнжер хватит ума, – хмыкнула Булстроуд, ранее выразившая недовольство высоким подъемом.
— В чем дело? – резко спросил Забини.
— Не открывается, – констатировал Малфой. – Значит, там уже кто‑то есть. И я почти уверен, что это Поттер.
В течение нескольких секунд по обе стороны разделяющей их стены висела напряженная тишина. Вскоре она была прервана не очень приятными выражениями, коими слизеринцы аттестовали Гарри.
— Что будем делать? – спросила Пэнси.
— Идем обратно, – без раздумий решил Драко, и Миллисента застонала. – Да, а что ты хочешь? С Поттером пообщаться? – обратился он, по всей видимости, к недовольной. – Соскучилась по этому придурку?
— Вот еще! – фыркнула Миллисента.
