Игорь Гаврилов - Стальной арбитр

Пришла в движение эарская конница и, как предвидел коннетабль, ринулась в атаку на центр и правый фланг имперской армии. Ряды пеших эаров расступались перед огромными конями-монстрами, часто нерасторопные эары-рабы не успевали уйти с дороги и втаптывались в землю, мозжились острыми копытами. Что для короля нелюди гибель каких-то ничтожных слуг, когда идет битва за власть над миром?

…В рядах дружинников ярославского князя Владимира, что имел за страсть к строительству новых палат и храмов прозвище Зодчий, стояли двое. Дружинник Прокл был высок и жилист, бороду имел окладистую, начавшую седеть. Перевалило Проклу за пятьдесят, опытный был боец – еще при прежнем князе Димитрии хаживал в южные степи, где бились русичи вместе с булгарами и полонийцами с империей Полумесяца. Шрам, оставшийся на память о том походе, не могла скрыть густая борода с усами, тянулся он, как русло высохшей реки в пустыне, через всю щеку, корежил нос.

Держал Прокл за плечо племянника родного Ваню – этот дружинник только-только мужчиной стал и бородой пока не обзавелся. Успел Прокл пару раз сразиться с эарами и теперь давал последние наставления племяннику-новобранцу. Чуяло сердце старого вояки: недолго им осталось стоять в резерве. Прямо перед ними находился сам князь Владимир с ближними боярами. А дальше, через пятьдесят саженей, видны были спины сражавшихся латников-новгородцев. Напирала нелюдь сильно, наметанный глаз Прокла видел, что больше половины новгородцев полегло в сече, порубили они бойцов-эаров и теперь сражались с эарами-рабами.

– Не выдержать долго новгородцам, – глухо произнес Прокл, – хоть и остались в эарском полку одни рабы, но идет их на нас несчетно много. Ваня, помни, такой эар без когтей и отростков чудных, похожий на человека, но не жалей их, рази без пощады! Увидишь, что идет на тебя девка молодая да пригожая, копьем тыкает, не разевай рот, а бей ее! Это не девка, а нелюдь богомерзкая. Да и сказывали волшебники-Посвященные, что как только убьешь тело эара, так освободишь душу человека, полетит она на небо, рай заслужила душа-то своими страданиями… Так вот, Ваня, не робей, кто бы ни пёр на нас. Рубка начнется – держись меня, один на рожон не лезь, погибнешь вмиг, да и строй держать надобно.

Свирепо заревели боевые трубы, поскакал на фланг Владимир Зодчий с боярами, дабы не мешать лучникам при стрельбе. Двинулся пеший ярославский полк, прошел до половины пустую межу, отделявшую от бившихся впереди новгородцев. Немного тех осталось в живых, погибли восемь из десяти дружинников Вольного града, набранных из ремесленников, крестьян, торгового люда, рыбаков, что промышляют на Ильмень-озере. Остатки новгородских латников отступили, шеренги ярославцев раздвинулись, пропуская их. Чуть погодя присели Прокл и Иван вместе с другими воинами, поверх голов свистнули оперенные стрелы – били по мерно топающим эарам лучники.

Прокл едва слышно вздохнул с облегчением, на них надвигалась плотная тысячеглавая масса эаров-рабов, боевых тварей не было видно. Значит, легче будет племяннику-новобранцу, даст Бог и вернется он домой живым.

Щиты сомкнулись, опустились копья, образовав колючую монолитную стену, в центре полка вознесся к небу ярославский медведь на красном фоне – полковой стяг.

Иван во все глаза смотрел на близкую волну нелюди. Правильно предупреждал дядя, тут были и мужчины, и женщины, и молоденькие девушки лет пятнадцати-шестнадцати. Одежда на многих давно стала грязными, едва прикрывающими тело лохмотьями, тонкие женские ладони от тяжелых копий и алебард превратились в сплошные кровоточащие и гниющие мозоли. В первом ряду эаров шла высокая обнаженная женщина, бывшая женщина. Увидев ее, Иван ахнул, едва не уронил наземь и копье, и щит… Рядом застонал от бессильной ярости к эарскому королю, сделавшему такое, Прокл. Женщина, чье тело, как ворованный кафтан, носил эар, была беременна, и в эти секунды, когда до рукопашной схватки нелюди с полком русичей оставались считаные сажени и короткие мгновения, человеческое тело сделало то, что ему было предписано природой. Самые крепкие ветераны-латники отводили взгляды в сторону. Среди атакующих эаров родился ребенок – человеческий младенец. Он не успел открыть ротик и закричать первый раз в жизни, как тельце его, оторвавшись от пуповины, упало в грязь и было растоптано идущими следом нелюдями.

…Блеснули на солнце грани ледяного копья, с гулом вспороло оно воздух, умчалось туда, где пошла в атаку эарская кавалерия. Великому имперскому арбитру и Посвященным пришлось бороться с невыносимой болью. Направлял полет Копья Из Льда собственный разум, а люди не давали иссякнуть потоку энергии, питавшему магический предмет. Стремительный полет Копья не был виден самым острым глазам, лишь иногда можно было различить серебристую полоску над землей. В мгновение ока кристалл преодолел тысячи ярдов. Копье Из Льда ударило сначала по эарской коннице на правом фланге, где людям приходилось тяжелее всего. Удары Копья Из Льда оставляли в плоти нелюдей ровные семигранные отверстия. И за этим кристаллом льда сквозь пробитые в телах чудовищ раны мчались лучи Солнца, как сквозь отверстия в черной шторе. Копье Из Льда челноком сновало в самой гуще эаров, уничтожая существ, не имевших права появляться на Земле.

…Давно сломалось его копье, застрявшее в теле эара, тяжелый щит посечен острой сталью, а рука из последних сил поднимает и опускает меч. Кажется Проклу с Иваном, что бьются они целую вечность. Груды трупов на земле кое-где выше человеческого роста, по этим сочащимся кровью холмам ползут и ползут эары. Любой человеческий полк давно бы уже отступил после таких потерь, перестроился бы, поискал других путей, а эти твари не ведают страха, прут напролом. Но и их числу есть предел – вот поредели ряды нелюди, виден край их шеренг, а там скачет по полю кавалерия чудовищ.

Грустным, тоскливым взглядом обреченного обвел Прокл поле битвы. Супротив эарской конницы им не устоять.

Но что же это? Блеснуло в воздухе, и передние кони эаров покатились по земле, будто дали залп невидимые пушки, за ними на полном скаку рухнули следующие, давя тяжестью всадников. Образовалась огромная, слабо шевелящаяся куча – и она росла! Тысячи мертвых тварей сплошь покрывали землю. Лезли заваленные трупами, но выжившие эары-седоки наверх, приходил и их черед – магическое копье косило эаров сотнями.

Понял Прокл – пришли на помощь волшебники. Но некогда отвлекаться, и на их долю осталось много врагов, вон уж выцеливает тебя эарский арбалетчик, бьет стрела в вовремя подставленный щит. Держится рядом Иван, залитый с ног до головы вражьей кровью. И если дрогнет сейчас рука племянника, то это от усталости – улетучился страх как гнилой болотный туман на жарком солнце. Прокл оглянулся. Едва ли треть товарищей-дружинников осталась на ногах, слишком много эаров пёрло на ярославский полк, слишком много.