"Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Белая Яся
Я почему задумался про географию: меня, а вернее нас для чего-то купили, значит планируют куда-то везти. Раз я не слышал про рабство в Мерсалии и Долиноле, значит это рабство есть где-то в других местах. Не хотелось бы в такие места попасть, да.
— Чего он тут всё еще валяется? Тащите его в клетку к остальным! И воды дайте, пожрать. Если я проиграю свой гросс из-за того, что какая-то скотина плохо относится к товару, он об этом сильно пожалеет!
Ну вот, я ж говорил, что меня придется транспортировать силами специально обученных людей. Вежливо так несут, за руки, за ноги, как графа. Боятся, получается, хозяина товара, аккуратно обращаются с движимым имуществом. Это хорошо. Или плохо? Мозг устал, ему снова захотелось спать, как только меня куда-то положили.
— Эй вы, крысы трюмные! Если этот сдохнет, все на сутки останетесь без воды. Вам ясно⁈
— Чего ты, брат, без воды они квёлые будут. Нас по головке не погладят за такое.
— А пусть стараются, этот, как его. Заботу проявляют к своему товарищу по несчастью. — А вот на этих словах я уснул окончательно.
Проснулся я настолько бодрым и отдохнувшим, что тут же открыл глаза, на это сил хватило. И даже пошевелиться смог — прогресс!
— О! Очнулся! Здоров спать, бродяга. Мы уж думали, окочуришься напрочь.
— Нормально, сон в таком положении лучшая помощь для нутра и башки. — Раздалось откуда-то.
— Ага, лучшая. А на него бы подумали, что дохлый и сутки без воды. Мне такой радости не надо! — Пробубнил кто-то совсем близко. — Вы воду ему давали?
— Давали. Пил, не просыпаясь. Нассал под себя даже.
— Это хорошо, значит всё у него там работает, внутри. И правда выживет теперь. Чудак, жрать будешь?
— Куда ему, жрать! Лучше давай снова его долю разделим.
— Нет уж, негоже у живого пайку отбирать. Чай не злыдни какие. — А вот этого говорящего я не только видел, но и слышал. Он сидел напротив меня. — Жрать будешь?
Киваю, вдруг смогу. И тут же понимаю, не просто смогу, а прямо быка бы сожрал. Кручу головой, быка в загончике нет. А те, кто есть, аппетита не вызывают.
— Буду, — выталкиваю я сквозь губы.
— Смотри, заговорил! Ну теперь точно без воды не останемся.
Хорошие тут надсмотрщики, умеют мотивировать контингент. Вона, даже меня отпоили, вместо того, чтоб удавить по-тихому и обглодать.
— Спасибо, братцы, — шепчу, — это вам отзовётся скоро. Будет на нашей улице праздник.
— Ха-ха! Да ты городской, раз про улицы вспомнил. Из какой конторы будешь? То есть был? За кого нанимался?
— Тетерев, хорош вызнавать, чай не дознаватель королевский. Вишь, у него сил только пожевать и снова обрубится. Пусть силы копит. А то вдруг вправду чем полезен окажется.
— Да чем он поможет? Голь перекатная, даже на шее ничего не болталось, не говоря про гашник.
— Не скажи, — Возразил тот, кого звали Тетеревом, — руки глянь какие, явно человек хлеб не в поле добывал и не мечом. Это руки щипача, взломщика или писаря. Короче, грамотный человек. Так ведь?
— Грамотный, это верно. И взломщик, тоже верно, — говорю я, проглотив какую-то кашу-размазню из глиняной плошки.
А потом засыпаю, как это принято у меня в таких случаях. Как тут не заснуть, когда покачивает, как на волнах, в желудке какая-то еда, а еще можно лежать.
А вот следующее пробуждение было не настолько приятным. Хотя интерьер был тот же, окружение тем же, а вот впечатления уже другие. И вонь, и мрак, и сырость — короче говоря, как в корабельном трюме. Ни удобств, ни кондиционера, ни прочих радостей господских покоев.
— Братцы, давно плывём?
— Четвертый день уже. А что, опаздываешь куда?
— Да очень похоже, что снова в гости к смерти опоздал.
— К ней спешил? Тогда всё в порядке, туда и плывём. Ты не спеши, босяк, пока дошкандыбаем, пока познакомишься с костлявой, роман закрутите, а там и подженишься на ней. Я Вольх, а тебя как кликать?
— Жорж Милославский.
— Тю! Благородного только из себя не строй, всё одно не проканает. Вместе со всеми на планитациях загнешься. Разве что обиднее будет, если в самом деле из бастардов. А тем паче, если последыш баронский.
— Ты у кого в найме был перед последним боем? — Снова с вопросами мутный какой-то типок лезет.
— Не помню. Вот ту помню, а там не помню.
— А что помнишь?
— Что вон тот зовется Тетерев, а ты птица подозрительная. Братцы, в нашей клетка кто тюремщикам стучит?
— Да вроде никто, — подключился Тетерев, — А ты что, в самом деле из подкрученых? Чем промышлял до найма?
— Вот вы пристали! — Я оглядел в дневном свете, льющемся сверху через решетку, своих товарищей по несчастью. На вояк они не походили. — С чего вы вообще решили, что я с найма?
— Так тебя выкупили у тех шакалов, которые после морского боя недобитков собирали. А как мы услыхали, ваши наёмники в том разе с мерсальцами схлестнулись.
— И как, кто победил?
— Точно не придуривает! Не помнит! Волки эти мерсальские взяли сотней лодок на абордаж все четыре каравеллы ваши, кого порезали, кого живьём в море выкинули как тебя, и ходу до дому! Кто потонул, кто к берегу выгреб, а самых невезучих потом со скал безымянных контрабандисты сняли да в рабство и продали. Друг твой рассказал, пока не помер.
— Мой друг?
— Да можа ты и не знал его. Из вашей конторы был несчастный. Или счастливчик, как посмотреть. Он уже отмучился, а тебе вместе с нами с Костлявой на плантациях гнить постепенно.
— Тетерев, чего ты заладил «Костлявая, помрем»! Хочешь сразу помереть, так удавись на штанине, нам воды больше достанется!
— Нет, я тоже подёргаюсь. Не сбегу, так в надсмотрщики выбьюсь. Должен кто-то вас стеречь на островах. Почему не я?
— Это верно, свой человек в чужом отряде куда как хорошее дело! Будешь нас по знакомству сечь без остервенения, да, Тетерев? — Подначиваю его.
— А хоть бы и так. — Ответил и даже не почесался. Уважаю таких. Не за выбор, а за умение смотреть вперед и строить планы. Хотя, не факт, что он это всерьёз сказал.
— Мутный, тебя как зовут? И подай воды.
— Кукиш меня кличут, — непонятно обозвался человек, не то кличка, не то имя такое. — А ты чего раскомандовался?
— Привычка, братец, привычка у меня такая. И что занимательно, не помню даже, откуда она у меня.
— Как базар плетёшь, чисто образованный. Так что ли?
— Не помню. Но мнится, десятником я был, не меньше.
— А эти наверху баяли, ты слабый, чисто в первом же бою потерялся. Выходит, наговаривают на тебя.
— Десятком командовать много сил не нужно. И из арбалета голову проткнуть тоже. Ежели боле никто на место старшака в нашей клетке не претендует, то я буду за атамана. — Радую коллектив.
— И зачем нам тут старший? Разве что помойное ведро выносить, по нему старшим будешь? — Тетерев не упустил возможности подколоть.
— Старшак нам нужен, чтоб мы себе комфорт в трюме обеспечить могли, то же ведро вынести — очередь есть? Будет. Кандалы снимать, когда нас охрана не навещает, тоже весьма полезное занятие.
Кандалы, между прочим, надоели, это факт. Длинная цепочка от ноги каждого тянулась к нескольким скобам, торчащим из пола. Не знаю как на корабле называется то, по чему ходят ногами. Мореманы, они ж не упустят возможность что-нибудь эдакое придумать. О, палуба! Или палуба — это которая над нами, которая для нормальных матросов, а не для живого имущества?
— Жорж, а ты правда можешь кандалы разомкнуть без отмычки?
— Кукиш, а ты правда не стукач?
— Кто, я? Я нет!
— А я да. Да, в смысле могу, если щепку подходящую найду.
На самом деле магу-зачарователю и щепка не нужна, чтоб от кандалов избавиться. Но если надо иметь возможность снять-надеть, то лучше их аккуратно отмыкать, а не курочить намертво. Народ после таких слов начал подтягиваться ближе, всяк захотел иметь возможность не греметь цепью, натирающей щиколотку. Или хотя бы поближе посмотреть на того, кто умеет всякое такое. Если не врёт.
