"Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Белая Яся
Его величество снова водрузило себя на трон, с возвышения ему лучше видно. Нам принесли наши мечи, оставленные в гардеробе вместе с зонтиками. Странно, я свой номерок никому не давал, как узнали, что это именно мой свинорез? Шучу — видно сильно волнуюсь. А вот не надо волноваться, надо просто правильно построить бой, фехтовать, дышать, следить за ногами. О! Не помню, можно ли по дуэльному кодексу наносить удары ногами. И головой. А то еще убью не так, будут потом надо мной смеяться благородные, типа смотрите, идёт тот самый виконт дер Прист, который убил посла не по правилам…
На самом деле нечасто в поединках возникают ситуации, когда удобнее и эффективнее нанести удар ногой, нежели рукой. Оружие, оно для того и создано, чтоб максимально упростить процесс убивания другого человека. И вдвойне глупость полагаться на удар ногой, когда оружие парное. Рука движется быстрее ноги, напасть нижней конечностью без гарантии, что её подрежут, можно только на ногу противника, и то только на короткоклинковом оружии. Естественно, бывают исключения.
Дер Суин расстегнул свой камзол, я расхристываться не стал — у меня одёжка с защитной функцией, негоже её отключать. На вскидку, мечи у нас похожие, классические почти плоские клинки со слабо выраженной ромбовидностью, прямые гарды.
— Благородные господа, как вы будете сражаться?
— Не будучи боевым магом, требую поединка без использования магии! — моё условие.
— Согласен! Со своей стороны требую поединка до смерти без возможности его прекращения кем-либо! — Суин отметился.
— Согласен!
— Как хозяин дома беру на себя обеспечение выполнения условий поединка. Нарушивший условия будет зарублен моей стражей, даже если он не участник дуэли! — Якоб вставил свои пять копеек. Кто-то что-то побухтел про секундантов и благородство, но я ничего уже не слышал. Включился боевой режим. Вот вам и финал кубка по историческому фехтованию, и приз такой жирный — жизнь! Никогда еще за такой не дрался один на один да по правилам, да перед зрителями! Кажись, дали сигнал к началу. Стопэ, а почему судья не спросил традиционное «Бойцы меня слышат? Бойцы к бою готовы?» А потому что всем до лампадки, слышат ли бойцы, бой до смерти. А уже плевать и растирать, чихать и снова плевать! У меня бой!
Правша, удары быстрые, тело очень пластичное, успевает козлина нанести свой удар и сильно скинуть мой, и ведь одной рукой работает, в левой легкий кинжал всегда на отлете. Я держусь только за счет помощника — тяжелого кинжала с массивным у основания клинком. Левая — блок, правая — атака, левая — слив, правая — атака. Все удары рубящие, что мои, что его. Замечаю, почему мне так трудно — гад такой не просто скидывает мой меч, он его еще и откидывает куда-то в сторону так, что мне приходится тратить лишнее время и силы на подтягивание клинка к себе и последующий разгон.
Ладно, запускаю меч не силовым ударом, а финтом, после удара по плоскости не мешаю своему оружию лететь дальше, а наоборот подгоняю его, рука в плече как на шарнире прокручивается и направляет меч в голову соперника! Левая живет своей жизнью, в результате, я практически одновременно поставил блок и сам вертикально ударил. Почти поразил врага, ему пришлось сильно дернуться, чтобы уйти с плоскости удара. Дер Суин теряет темп, уходит влево от меня и не успевает ударить мечом в ответ. Я прокручиваю руку с мечом за собой, снова плечевым ударом сверху, а кинжалом контролирую его меч…
Сильнейшая боль в груди — притворно потерявшись и потеряв темп, противник сократил дистанцию, зашел чуть слева и прямым ударом воткнул мне свой кинжал между ребер! Больно как, ёлы-палы! Но левая продолжает блокировать его правую с мечом, а правая наконец-то падает сверху как коршун. Доворот моего умирающего тела — левое бедро господина посла почти перерублено, рву дистанцию и одновременно наношу еще один удар кончиком меча чуть выше левой ключицы, разрубая мышцы, кости, сосуды…
— Сука, как больно! Лучше бы я ёжика высрал! Прошу прощения, ваше величество, я не нарочно вслух.
— Виконт, вы умираете?
— Не дождетесь! Пристов не так легко убить. Просто сильно больно.
— Благородные господа, поединок окончен за смертью одного из дуэлянтов. Победил виконт Дорд дер Прист! — Угу, фанфар только не хватает. Зато судейская коллегия зачитала официальный вердикт. Я чемпион, несите награду.
Реально больно, когда в тебя тыкают железками. Моя многослойная псевдокевларовая одежда не пропустила клинок, но честно передала импульс удара грудной клетке. Так что там не только гематома, я чувствую, как под рубашкой мокро от крови. Похоже, зрители не очень верят, что я вот сейчас не свалюсь и не отдам концы благородно и окончательно. Меня обступают, но дистанцию держат.
— Отец, дай чего-нибудь выпить. А то помру трезвым, всем стыдно будет!
— Дорд, мальчишка ты эдакий! Ты впрямь не собираешься загинаться?! Проси чего хочешь, пока я не передумал! Сегодняшний день мне определенно нравится — Якоб, интриган хренов, ты бы и из смерти моей вытащил какую-нибудь выгоду. Надо тогда тебя пощипать маленько.
— Ваше величество, раз вы такой сегодня щедрый, что готовы еще одно желание выполнить, то вот оно: подарите домик в столице! Что вам, жалко?
— ХА-ХА-ХА! Вот наглец, вот шельма! А не дам, он мой дворец захватит? Нет, так рисковать я не готов! Будет тебе домик. Стража! Хватайте этого молодца и несите к лекарю! Да аккуратно, мне такие рубаки еще пригодятся. Какой же наглый пацан.
— Ваше величество, позвольте сына сопровождать!
— Да идите вы! Оба с братом идите, только сильно не переживайте, уже видно и так, не помрет ваш виконт. Черт знает, из чего таких делают. И до этого вы знатно Георга по грязи носом повозили, и сегодня вышло хорошо. После Дорда ты собирался биться?
— Непременно, ваше величество.
— Понимаешь, небось, к чему всё было, Витор?
— Как не понять.
— Вот и молчи. И Антуан молчать будет. А домик я Дорду подберу, заслужил.
Медпункт во дворце сильно отличается от такого же помещения в ДСО «Динамо», да он вообще на медпункт не похож. А если быть совсем точным, то это и не медпункт, а покои мага-целителя. Очень надеюсь, что его целительство не отразится пагубно на моём здоровье. А то могу себе представить: сидишь такой, медитируешь или дремлешь, вдруг без стука вламывается толпа. Стражники вшестером тащат больного, при нем группа поддержки в количестве двух графов. Ты только всех матом хочешь послать, а тебе говорят: «Подгон от короля! Велено вылечить!» Да тут не то что пострадавшего вылечить, тут здоровых убить захочешь. Но не таков товарищ лекарь оказался, взял себя в руки и начал оказывать помощь. Начал весьма традиционно, с расстегивания камзола и картинного вспарывания сорочки. Вы когда-нибудь резали ножом кевлар? А я резал — неблагодарное это дело, скажу вам.
— Стоять! Уважаемый, не гоношись, сейчас через голову сниму, только пусть помогут — больно очень руки поднимать.
— Чем это вас, господин виконт?
— На дуэли кинжалом пырнули.
— Похоже, недопыряли-с.
— Это точно, мы оба тогда очень заняты были, лично я в это время ногу человеку отрубал. Так что вскоре и ему стало не до моей грудной клетки.
— Похоже, батенька, у вашего противника кинжал был не заточен. Это вам повезло. Удар был точный, ровнехонько в сердце.
— Да и хрен с ним, лекарь! Скажи, ты сына моего лечить будешь, или только разговаривать?
— Не извольте беспокоиться, мне разговоры не мешают, у меня опыт! Вот, молодой человек, руки в стороны, теперь вверх! Не болит? А синяк еще какое-то время побудет.
И впрямь практически не болело. А тогда чего сидим, кого ждем? Я уже свалить хочу от всех этих интриг.
— Ваши сиятельства, а не пойти ли нам домой? К графу дер Брубеку, например. Раз у меня своего дома в столице пока нет.
— Витор, как ты его воспитывал? Теперь я понимаю, за что ты его в битву не пустил тот раз. Действительно, дерзок без меры.
Его величество король Мерсалии Якоб Третий не зря считал себя умным и даже умудренным в политике и управлении страной вообще. От своего отца, тоже Якоба он получил в наследство не только процветающую страну, но что-то вроде инструкции для руководителя из четырех пунктов. Причем, по словам отца, четвертый пункт был не менее важен, чем первые три, а то и посерьёзнее. Эта архиважная инструкция никогда не была записана ни на каком пергаменте, настолько она была секретная и лаконичная:
