"Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Белая Яся
Поначалу деликатный, а потом достаточно громкий скрежет от входной двери донесся до его звука. Дверь хорошая, и тоже не без участия Жоржа. Гуревич, когда продавал первую квартиру Милославского разглядел и оценил его дверь. А потом сравнил со своей. Солидной, утепленной, обитой кожзаменителем снаружи и настоящей кожей изнутри, с бронзовыми ручками. Дорогая дверь -мечта домушника. Приглашение для того, кто идет в гости без наводки. Замки импортные — да кто будет с ними возиться, если захотят проникнуть в квартиру? Олег Петрович еще раз скатался посмотреть на бывшую дверь Милославского и сделал выводы. А потом дверь. Не сам, естественно, а с привлечением тех же аккуратных и рукастых людей, которые работали над дверью его клиента. Спасибо Жоре, дал номерок.
Сейчас, сидя в ванне, едва удержавшись, чтоб не открыть кран с водой, Гуревич слушал, как его дверь сражается с вероломным агрессором. Как не сдаётся, как побеждает. Да! Судя по крикам, дверь перешла к наступательным действиям! Какие-то хлопки в подъезде — дверь отстреливается? Ату их, дай жару, родимая! Я за тебя девятьсот рублей отстегнул! Мотоцикл можно было купить за такие бабки, а я тебя выбрал! Гуревич сейчас плохо соображал, мысль про так и не купленный мотоцикл на пару секунд овладела его сознанием. Может, еще купит, если выживет.
Победная трель дверного звонка ознаменовала собой полную и безоговорочную победу над… Стоп, а кто сказал, что мы победили? То есть да, дверь стоит непоколебима как стена. Тьфу ты, достали штампы. Так кто там названивает?
— Сова, открывай! Медведь пришел!
И Гуревич наконец-то поверил. Такое проорать мог только Милославский. Не связанный, не под дулом пистолета, несломленный Жорж Милославский, наглый циничный доморощенный юморист с чувством мании величия. Тот, кому не зря молился этой ночью мальчик Олег в своей ванне.
— Это точно вы, Жорж? Вы один?
— Я один, и я не Один! Открывай, старик! У твоих врагов случился форменный кирдык!
Вот теперь никаких сомнений — сомнительного таланта поэт Милославский собственной персоной. Несколько оборотов валиков замков, ригели втянулись в свои гнезда тихо, как сытые змеи. Тяжелая дверь открылась наружу — тоже по совету Милославского. А вот и сам начальник его службы безопасности стоит и улыбается, словно не произошло ничего ужасного.
— Привет, господин начальник! Разрешите доложить, супостат схвачен и вывезен в неизвестном направлении.
— Насовсем?
— Не переживайте, не всплывут. — А сумка на боку опять рваная и воняет знакомо. Не тот ли случай, когда лекарство страшнее болезни? С другой стороны — мальчик из приличной семьи, наверное. Не приезжий, нацеленный на долгосрочное сотрудничество и строительство процветающего бизнеса. Готовый еврей, только необрезанный, шоб его родители долго жили. Милославскому Гуревич как первый клиент выгоден живым и процветающим. Надолго ли — это уже другой вопрос. В любом случае, резкие и со стволами это новая реальность. Пусть один из них будет рядом и будет доволен сотрудничеством.
Я сидел в машине рядом с оперативниками и меньше всего думал о Гуревиче, когда по рации прошел доклад: «Подъехала вторая машина. Один человек. Общаются с кем-то в первой машине. Все вышли из машин, разошлись по двум подъездам. Наблюдатель докладывает — начали взлом двери Гуревича».
Началось! Получается, кто-то из моей квартиры позвонил связному, тот подъехал к этим и передал инфу, что я ускакал на выручку. Эх, господа бандиты, вы тоже страдаете без мобильников, так у вас еще и с радиосвязью проблемы! Сочувствую? Вовсе нет, но карябает душу мысль, что и у моей дружины нет связи. Надо обзаводиться. Импорт предпочтительнее, только где его взять? На Западе уже и на лыжную прогулку без них не ходят, небось. А у нас беда. У кого в СССР может быть рация? У милиционера, составителя поездов и американского шпиона — других вариантов не предусматривается.
Ну раз они начали, то и нам пора. Руководит операцией Николаев, я не лезу. Установка на игру повторена: брать всех, кто не хочет, тех валить наглухо — уйти не должен никто. Трупы забираем сами, по возможности гильзы тоже уносим. По-хорошему бы потом группу утилизации вызвать как в кино, чтоб в темноте замыли кровь, заштукатурили пулевые отверстия, но таких пока не придумали. Квартал условно хороший — без проходных дворов, заросших скверов и глухих заборов. Ночью даже голые кусты создают помеху для наблюдения. А за лавками могут лежать пулемётчики.
Команда по рации, первая группа по команде запечатывает все входы в дворы, начинает сжимать окружение, собирая всех, кто попадается по пути. Попался всего один, по докладу его обездвижили ударом, оценили фонариком лицо — «нащ чилавек, да-а». Удобно в определенном плане работать по этническим группировкам — хватай любого азербайджанца и не спрашивай. Потом сам всё расскажет.
Самый лучший способ выдавливания противника из подъезда по мнению наших спецов — это давление изнутри. К тому моменту, когда боевики начали бороться с дверью клиента, с чердака пошла группа номер два. Вошли на крышу они сразу, а потом ждали в комфортном тепле чердака перед люком, заранее смазанным и отпертым. Люк в соседний подъезд тоже подготовлен к штурму. Через него в подъезд войдут, если бандюки побоятся выскочить из него сами.
Третья группа шла чуть не с красным флагом по улице прямиком в подъезд Гуревича. Если бы её не было, нас бы горцы заподозрили в черт-знает-чем, а так всё по плану — пришли спасители и крышеватели кооператора. Те, кто повинен в исчезновении уважаемых людей, кто искалечил молодежь. «Вот оно! А мы думали, почему айзеры так долго тянули с ответкой! Да они банально силовиков лечили, маловато у них бойцов, выходит» — догадался я. Идя в первых рядах третьей группы…
Да ладно, вы в самом деле поверили в такой бред? Стою с командиром группы, координирую, прокураторствую. Радуюсь докладу по рации, что преступник, пришедший в мою квартиру, задержан. Прикидываю, что он мог там натворить. И тут как символ прокола, как знак неудачи — рев мотора, свет фар из двора. Навстречу летит, падла такая! Не так, чтобы летит, но явно удирает. «Командир, двое в машине сорвались, не успеваем!» — хрипит из рации. Да мы видим, что не успеваете. Рву сумку с плеча и отработанным движением на ощупь через дыру ловлю пистолетную рукоять! Предохранитель вперед пальцем, он очень удобно на скобке спускового крючка, передергиваю затвор — и всё не доставая ствол из сумки! Пошла писать губерния! С негромким стрекотанием сумка подрагивает в руке, придерживаемая левой. Никаких вам «троечек», никакой экономии патронов — только хардкор до «железки»! Да какие там, в задницу, прицельные приспособления, какая мушка⁈ По наитию, по мышечной памяти луплю в решетку радиатора, невидимую между светящимися фарами!
Тишина наступила резко. Все тридцать пять патронов прожили свою короткую и трагическую, но такую яркую жизнь. Бандитская «Лада» тоже умерла, её фары погасли, двигло замолчало, даже не тикает ничего внутри. Только пар валит из-под капота.
— Милославский, ты их что, убил?
— Да ну, напугал просто, чтоб не катались без прав.
— Они без прав? — Дурацкий вопрос от второго безымянного офицера.
— Какое они имели право не подчиниться властям? Я им такого права не давал. А насчет того, что убил. Не факт, по капоту садил, а патроны слабенькие. Вполне могли выжить. — На этих словах я вытащил из сумки ППСик. Аккуратно, чтоб не рассыпать гильзы поставил сумку на снег и поменял магазин. — Кто живой, вылазь из машины!
Обошли мертвый автомобиль с дух сторон, держа салон на прицеле. Вот они, голубчики, сидят живёхонькие. Ну я так думаю, раз стонут — значит живые. Говорил же — патрон слабый у «Токарева». Если с автоматным сравнивать. Как из-под земли нарисовались рядовые бойцы, может и офицеры, но в данном случае рядовые. Они сноровисто извлекли тела, то есть раненых, зафиксировали руки за спиной, а уже после этого начал осматривать на предмет ранений и оружия.
