"Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Белая Яся
Ну что сказать, бывший начальник еще чуточку возмужал и посолиднел, всё-таки должность не хухры-мухры, целый секретарь!
— Привет, Михаил! Не помешаю?
— Здорово, Жорж! Каким ветром к нам? Можешь не складывать в голове пасьянсы, я в курсе твоей службы. Уведомили ваши коллеги в своё время.
— Вот и здорово! А то врать не люблю. Уже научился худо-бедно, но еще не полюбил.
— Врешь и не краснеешь, Милославский! Чтоб ты да не любил приврать?
— Михаил, да что ты такое говоришь, да чтоб я когда-нибудь…
— Ладно, расслабься. Я же понимаю, твоя натура наложилась на место службы. Ты у нас кто по званию? А то мне прошлый раз ничего конкретного не сказал. Или просто секретный сотрудник?
— Вот ты опустил бывшего подчиненного, Михаил! Лэйтэнант я, старшой.
— Блестящая карьера, но даже не сомневался в твоих перспективах, Жора. Говори, чего от меня хотел.
— Блин. Может, я просто поздороваться пришел! Первый раз в отпуске, гуляю такой по Туле, готовлю байку про дембель… и тут такой облом.
— Жорж, правда, дел полно. Чего хотел на самом деле?
— Помнишь, ты говорил, что мне надо печататься в «Молодой гвардии»?
— Ага, дозрел. И через своих не хочешь в эту калитку стучаться, старых знакомых вспомнил. Ладно, помогу по старой памяти, будешь должен.
— Михаил, с меня книжка из первого тиража с дарственной подписью автора. Через сто лет, знаешь, сколько у букинистов будет стоить!
— Трепло ты, Жора, и не меняешься, сколько тебя знаю. Вали уже, сказал помогу, значит помогу.
— Понял намек, сваливаю. Счастливо оставаться!
Ага, удочку я закинул, теперь надо прикормку крошить в озеро. Или наоборот, сначала надо было сыпать кашу или хотя бы батон накрошить? Рыбак из меня тот еще. Из тех, у кого не ловится, потому что на рыбалку не пошел. Помню, в Москве-реке около дома чемпионаты устраивали по ловле рыбы. Днем, летом, в большом городе… чемпион мира за три часа выловил в одно лицо семнадцать килограмм рыбы. И это в двадцатом году двадцать первого века — что значит умеют люди. А я — пошел сборник стихов в издательство пробивать, а сам еще его не написал. Так, в голове что-то крутится. Я после этого могу считаться нормальным человеком? А меня кто-то таковым считает? Так что, ноги в руки и вперед, вспоминать стишки, у меня отпуск целый для этого есть.
Вы даже не представляете шок, в котором пребывала мама, когда осознала, чем её сынок занимается в отпуске. Я сам виноват — увлекся процессом и не убрал черновики до её прихода с работы.
— Коль, это нормально вообще? Ходит и ходит. Потом сядет за стол и раз — половина стихотворения написана.
— Нина, успокойся ты. Все поэты так пишут: ходят-ходят, потом раз, и готово. Я тоже тебе стихи так пишу.
— Ага, одно в три года. А Жорка-то, по десять в день. Я попросила почитать, там жуть кромешная.
— Вот и не проси больше. Что вы женщины вечно всем недовольны! Не пьет, не курит, спортсмен, пишет, служба достойная.
— Да, спортсмен, после этой командировки кожа да кости остались. Никак не откормлю до прежнего состояния. Хоть ты скажи как отец, может послушает.
— Да что сказать?
— Я не знаю. Жутко просто смотреть. Он словно вспомнить что-то пытается, словно его кто-то заколдовал, а он расколдоваться хочет.
— Ты не знаешь, я не знаю. Вот и нечего лезть. Жора правильный человек, ерунду не напишет. А если напишет, так и пусть. В его возрасте надо за девками бегать и сессии сдавать, а не это всё. Может он вообще не наш, может нам его подкинули?
— Тебе может и подкинули, принесли в сверточке, а я сама рожала, мой он.
— Да ну тебя, я же образно.
Делаю вид, что не слышу за своей спиной эти перешептывания и занимаюсь своим делом. Зачем? Хрен его знает, вдруг кому-то нужно, а не одному мне. Говорят, бывают такие люди, которые чужие стихи читают и что-то там такое для себя находят. Может и есть такие, я не проверял еще. Как любил говорить чел один, Володька Голубицких: «Таки практика — критерий истины!» Типа, не попробуешь, не узнаешь и будешь мучиться. А потом три наряда получил за что-то и мучился, за то всё узнал. Что ж он за дичь тогда сотворил? Да и хрен с ним! Тоже уже дембель.
Глава 18
Бугурт
Несколько дней мозгового штурма, направленного на вспоминание всего, написанного ранее рифмованного бреда дали великолепный и неожиданный результат: меня отпустило. Начав перекладывать листы, читая рукописные строки, я понял несколько вещей: большая часть моих стишат неформат для существующей литературной традиции, слишком резко, слишком ярко. Кроме того, это в принципе немногим интересно, тем более что сейчас и так издается достаточно всякого бумажного мусора. Ну и наконец, мне самому это зачем? Захотелось слегка потешить своё эго или даже не слегка? Лучше я отнесу кое-что в какую-нибудь «Юность» или другой литературный журнал. Захотят — пусть печатают. А нет, так и хрен с ним.
Вечером успокоил родителей, объяснив, что попытки литературного штурма признаны неудачными. Мол, больше такого не повторится, отбой поэтической тревоги.
Перед сном отец улучил минутку пообщаться без мамы и по-мужски:
— Жора, я видел, как ты приехал. Ты ходишь с оружием. Всегда?
— Не всегда, но часто. Привык уже, без плечевой системы как голым себя чувствую.
— И что, это так необходимо? Ты меня пойми, я волнуюсь.
— Пап, не так, чтоб прямо очень, и, естественно, не всегда есть такая потребность. Но лучше «Беретта» у меня будет болтаться и не пригодится, чем понадобится и её не будет. Как-то так.
— И пригождалась?
— Наган однажды очень вовремя подвернулся под руку. Думаешь, старлея мне дали за красивый отчет?
— Смотри, чтоб мама не узнала.
— Угу. Приложу все усилия.
Расплевался с литературой, и сразу руки дошли до доспехов. Вытащил своё железо и тряпочки из-под дивана, где они хранились два года с момента моего призыва — всё в приличном состоянии. Не сопрел поддоспешник, не заржавела сталь. Так, слегка кое-где, надо будет вычистить и салом протереть. Попытался померить — облом. В ранней молодости, то есть лет до двадцати пяти, а то и позже у некоторых, физические кондиции скачут. Занимаешься интенсивно, организм распирает в разные стороны, бросаешь это дело — скукоживаешься. Знакомый парнишка полуфехтовальщик-полубодибилдер жаловался, что то не влезает в свой комплект, то выпадает из него. Я на армейской пайке сбросил массу, но всё равно в старый комплект не влезаю, а подкачаюсь, совсем мал будет. Но тем и хорош мой зерцальный доспех, что кольчатые соединения можно раздвигать, вплетая новые ряды колец. Шлем не жмет, наручи регулируются. А вот стеганый поддоспешник придется расставлять, вшивать клинья на боках. Хорошо, что у него рукава не вшиты, а привязаны шнурком, меньше мороки.
Полного дня мне хватило, чтобы привести доспехи в достойное состояние, благо в папиной мастерской, которая у него в гараже оборудована, было и место, и инструмент. Почему-то мне не хотелось заниматься ремонтом на базе в «Арсенале», а именно для похода туда я и готовил свой комплект. Так давно не дрался, что аж плечи чешутся.
Конспирация конспирацией, но на себе я доспехи в «Арсенал» не потащил, подкатил на Шерхане ко входу на стадион и поставил машину рядом с вечно запертыми воротами. Закинул баул на плечо и пошел на нашу базу. На нашу? Хм. Естественно, обошлось без внезапного драматического вступления в свою бывшую епархию — я заранее дозвонился до нового тренера, до своего очень-очень старого знакомого и договорился о времени прихода.
— Александр Алексеевич, привет! Как жизнь молодая!
— Жорж, здорово! Ты уже дембельнулся! Поздравляю! — А по голосу чувствуется, побаивается бывший учитель меня. И я вполне его понимаю, из Узловского Дома спорта бывший физрук попал в областной центр, тренирует неплохую команду, которую я ставил на крыло… Для учителя физкультуры Нижнеподпопинской школы карьера супер. А вдруг Милославский пришел забрать то, что принадлежит ему по праву? Тем более, что Александр знает, какой у меня авторитет в Федерации фехтования. С другой стороны, он уверен, Тульская команда уже не мой уровень.
