"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17 (СИ) - Марков-Бабкин Владимир
ЮСТИНИАН.
Сообщения ушли. Через полчаса Энель поймал четыре тройки цифр, подтверждающих получение. Сначала, судя по скорости и последовательности — местные, потом из центра. В Константинополе одиннадцать часов дня. Можно располагаться спать. Центр если срочно нужны уточнения проведет передачу в восемнадцать часов по царьградскому времени. Это будет час до полудня местного и можно часиков шесть спокойно поспать.
САСШ. Нью-Йорк. Бруклинская военно-морская верфь.
Из воспоминаний Томаса Маршалла 19 июня 1920 г.
Наша жизнь состоит из совпадений. В тот день мне выпала великая для уроженца «Индианы» честь. Правда не как хузеру — коренному индианскому мужлану, а как вице-президенту Соединённых штатов, которым по странному совпадению уже почти восемь лет этот хузер и являлся.
В доке Бруклинской верфи закладывался третий линкор серии «Южная Дакота» и давалось имя моего родного Штата.
Красавица «Индиана» вместе со своими систер-шипами должна была стать сильнейшим кораблем в мире. По калибру, числу пушек, бронированию они били хвалёный английский «Худ», вступивший в строй как раз месяц назад. Да и была она, как и положено индианке — верзилой. В отличии от рожденного убегать английского крейсера, «Индиана» была настоящим линкором.
Собственно, в этом духе после ритуальных пафосных слов я в речи и шутил. Не выдавшись ростом, я всегда поддерживал репутацию индианца остротой языка.
Высказавшись в духе отчета Сейболда об улучшении здоровья президента, я не преминул упомянуть о нашей роли в освобождении последних несвободных народов Европы и о росте влияния Америки при президенте Вильсоне. Мой скепсис касаемо «попечения Польше» и «поддержки полной независимости Ирландии» был общеизвестен, но я выступал от имени Вудро, который был в этих вопросах более решительным.
Не пожалел я похвал для нашего доблестного флота, который после вступления «Индианы» в строй станет без сомнения сильнейшим в мире и сможет обеспечить везде мир и защитить американцев в любой точке света. Досталось от меня похвала и оружейникам, чьи длинные шестнадцатидюймовки были столь удачны, что закупались в Европе всеми, кто мог себе это позволить. Кроме Германии и Британии конечно.
Поговорив ещё о наших успехах, и Америке, как маяке для всех вставших на путь прогресса, я совсем коротко упомянул, что успешный курс республиканской администрации делает Соединённые штаты влиятельными и привлекательными, дает возможность улучшать жизнь простых Американцев. В заключении я выразился в том духе, что нужно продолжать столь успешное правление. И пожелал большому кораблю большого плавания.
Потом мне доверили забить золотой гвоздь в Киль. Хоть я и не высок, но справился быстро и без искр. Так что теперь где-то в трюмах нашего Тихоокеанского флагмана плавает моя «золотая заклёпка».
Ньюйоркцы знают толк в праздниках. Всё было обставлено пышно, с транспарантами, цветами, синематографическими и фотокамерами. Последовавший после фуршет тоже показал достойное индианского гостеприимство. Я был уверен, что корабль будет достоин имени моего любимого штата.
На фуршете мы славно поговорили с Мак-Эду. Зять президента был мрачен. Уильям справился от здоровья Вильсона. Мой ответ, что я давно не видел Вудро, но утренняя «Нью-Йорк Уорлд» меня обнадежила, вызвал больший интерес у Элеоноры Вильсон-Мак-Эду, чем у её мужа. Она тоже пожаловалась, что мачеха её к отцу не пускает. Уильям Мак-Эду сказал, что намерен отказаться от президентской номинации на съезде в Сан-Франциско. Я посоветовал ему не спешить и не раздумывая заявил, что мы с ним были бы хорошей командой. Видя его смущение, я добавил, что отдыхать как я семь лет ему не следует не надеяться. Мои слова заставили его улыбнуться.
САСШ. Нью-Йорк. «New York World» 19 июня 1920г.
Интервью с Президентом Вудро Вильсоном.
ПРЕЗИДЕНТ ВИЛЬСОН ОБСУЖДАЕТ РЕСПУБЛИКАНСКУЮ ПЛАТФОРМУ И ПОЛИТИКУ
ВАШИНГТОН, 19 июня. — Президент, очень заинтересованный в выдающихся результатах Съезда республиканцев в Чикаго, задал очень много вопросов, касающихся организации, доминирующих фигур и контролирующих влияний, которые диктовали платформу и организовали выдвижение г-на Лоудена. Казалось, он испытывал почти мальчишеское удовольствие от отрывочного описания, которое я смог ему дать. Что касается кандидатов, президент отказался от каких-либо комментариев, кроме выражения убеждения в том, что джентльмены, выбранные на пост президента и вице-президента в Чикаго, «превосходно согласуются с платформой».
«Итак, Сейболд, — сказал он, предостерегающе взмахнув правой рукой, — я говорю тебе, что процессы, с помощью которых будет реализована Чикагская платформа, кажутся мне как по сути, так и с научной точки зрения прусскими по вдохновению и методу. Вместо того, чтобы цитировать Вашингтона и Линкольна, республиканская платформа должна была процитировать Бисмарка и Бернарди, потому что позиция республиканцев в отношении высшего вопроса, от которого нельзя отказаться или игнорировать, убедительно свидетельствует о произвольных влияниях, которые диктовали доктрины этих двух выдающихся личностей.»
Я спросил: «Значит, вы не считаете республиканскую платформу и кандидатов прогрессивными?».
Снова смешок Вильсона.
«Я вряд ли удостоил бы их этого термина», — сухо сказал он.
И продолжил: «Я не вижу, как какой-либо подлинный прогрессист может подписаться под методом, мотивами или смыслом — если он может понять смысл, который характеризовал написание Республиканской платформы или выдвижение республиканских кандидатов на пост президента и вице-президента. Я не заметил (он осуждающе покачал головой), что очень многие прогрессисты ликовали с тех пор, как Республиканский съезд завершил свою работу.
«Республиканский съезд был апофеозом реакции. Это была прямая противоположность тому, чем, я надеюсь, окажется съезд демократической партии в Сан-Франциско. Лидеры, которые называют себя Прогрессивными и которые притворялись, что выступают от имени Прогрессивного элемента в Республиканской партии, пожертвовали всеми принципами, которые сделали привлекательным движение восьмилетней давности, чтобы удовлетворить амбиции некоторых современных лидеров помешать народу Соединенных Штатов выполнить свои честные обязательства перед остальным миром и перед самими собой. Отказ от прогрессивного духа в Чикаго был прискорбно трагичен. Я надеюсь и верю, что трагедия в Чикаго послужит Демократическому съезду наглядным уроком в этом направлении, который не останется незамеченным».
Я спросил: «Республиканцы упрекают Вас в отвлечении от внутренних проблем, обременении американцев решением заокеанских дел»
«Каждое изменение, направленное против меня и моей администрации, очевидно, направлено на то, чтобы затуманить и негативно повлиять на важнейшие проблемы, стоящие перед народом Америки, затуманить его чувство ответственности и сделать нарушение взятых на себя обязательств незначительным последствием.
Политика республиканского конгресса была более значимой для уклонения от совместной ответственности в решении проблем, с которыми сталкивается страна, чем для какой-либо моральной оценки самой ответственности. Лидеры республиканцев в Конгрессе потребовали отмены некоторых мер, которые, как они хорошо знали, защищали народ от более серьезных зол, чем они хотели бы, чтобы страна знала.
Закон о контроле за продовольствием оказался одной из наиболее эффективных мер в предотвращении грабежей людей, чем почти любая другая действующая в настоящее время мера. Время для его отмены еще не пришло.
Республиканцы хором выразили серьезный протест против введения и применения закона о шпионаже и некоторых других мер, которые были жизненно необходимы во время войны.
