Иосиф Прут - Неподдающиеся
��Прекрасная песня! Слова просто берут за душу. И мотив� Говорю честно и поздравляю. Но, к сожалению, мне она не годится.
И на недоуменные взгляды-вопросы присутствующих, мой в том числе, ответил:
��Представьте себе, дорогие товарищи: она� слишком хороша! И я боюсь, что зритель будет слушать только эту песню, а не следить за действием, в которое он� не поверит! Почему? Да потому, что такую песню простые рыбаки не могли бы петь в то безумное время! И словосложение ее абсолютно чуждо для обычного разговора тех действующих лиц. В общем, лексика не та! Очень сожалею� Обойдемся без специальной песни. Мои рыбаки станут мурлыкать что-то знакомое, то самое, что впоследствии и послужит сигналом к взрыву баркаса. А ваш труд, Саша, уверен � не пропадет!
Действительно, труд Галича не пропал: два года спустя режиссер �Ленфильма� Илья Трауберг поставил по моему сценарию кинокартину �Год девятнадцатый� (я переработал для экранизации свою пьесу). И в ней � полностью � прозвучала эта прекрасная песня Александра Галича. Вот такая история!
А как интересно актеры в спектакле играли, вызывая бурную реакцию молодых зрителей (пьеса часто шла в утренние часы), юных Асю, Нюсю и, конечно, Леню. Упомянутые три персонажа � те, на кого может рассчитывать Лукин в будущем, когда наступит наконец такое желанное мирное время. Но Ася не доживет до этих счастливых дней!..
Разбирать все роли, поразительные образы, воссозданные Поповым в этом спектакле,�� дело театроведов. Вот почему этот раздел я заканчиваю. Хочу только отметить еще одну черту характера Алексея Дмитриевича. Он никогда не навязывал своего мнения моим коллегам, тем, кто приносил ему пьесы, ибо отлично понимал, что у каждого из нас � индивидуальный метод изложения материала, свой взгляд, своя фразеология. И считал сие вполне естественным, а потому стремился сохранить в спектакле авторское своеобразие� Но уж тем, кого он � как педагог � обязан был �вывести в люди� � им передавал все, накопленное годами, и вдобавок еще � свое сердце! Когда А. Д. чувствовал, что его слова убедили, что все им предложенное принимается полностью, тогда он словно загорался, требуя от своих учеников тончайшей реализации им указанного.
