Рекс Стаут - Не позднее полуночи (сборник)

– Вы не упомянули Филипа Кампфа.

Миган подался вперед и положил кулак на стол.

– И не собираюсь. Я его не видел и не слышал.

– А что вы ответите, если я скажу, что вас видели вместе?

– Отвечу, что вы – грязный лжец! – его красные глаза стали еще красней. – Мало мне своих неприятностей, вы вдобавок вешаете на меня убийство человека, которого я в глаза не видел! Привели собаку, чтоб я ее гладил, черт знает что!

Я кивнул:

– Тяжелая у вас доля, мистер Миган. Не вы первый, в чью жизнь вторгается смерть и располагается там без всякого приглашения.

Я закрыл блокнот и сунул его в карман.

– Только вы уж найдите способ решать свои проблемы, не прослушивая чужих телефонов. – Я встал. – Вам лучше не отлучаться. Может, все равно вызовут.

Он пошел открыть мне дверь. Мне, конечно, хотелось узнать кое-какие подробности о том, как он продвинулся с Россом Чеффи или как не продвинулся, а также про контакты с другими жильцами, но я решил, что важнее переговорить с Чеффи, пока никто не вмешался. Когда я поднялся на два пролета вверх до мансарды, часы на запястье показывали 10.28.

– Я понимаю, обстоятельства складываются таким образом, – сказал Росс Чеффи, – что не имеет смысла жаловаться на то, что меня все время отвлекают от работы. – Свои эмоции он выражал очень изящно.

Верхний этаж сильно отличался от остальных. Не знаю, на что походила жилая часть квартиры, расположенная в начале площадки, но мастерская в дальнем конце была высокой, просторной и уж никак не захламленной. Повсюду стояли большие и маленькие скульптуры. Холсты разных размеров лежали стопкой или были прислонены к полке. Стены покрывала прочная серая драпировка без всяких рисунков. На двух мольбертах – один был намного больше другого – стояли подрамники с начатой работой. Виднелось несколько простых деревянных стульев, два мягких с обивкой и один громадный, почти квадратный диван. Я двинулся к тому стулу, что был с обивкой, а Чеффи, по-прежнему одетый в рабочую блузу, придвинул себе простой стул и сел напротив.

– Только не затягивайте разговор без необходимости, – попросил он.

Я пообещал.

– Есть пара деталей, которые нас немного озадачивают. Конечно, может, это просто так совпало, что Ричард Миган приехал в город в поисках жены, зашел к вам, а затем снял тут квартиру, и как раз за девять дней до убийства Кампфа. Но такое совпадение надо сильно подготовить. Вообще-то, мистер Чеффи, есть люди, и в том числе я, кому трудно поверить, что вы позабыли, кто вам позировал для создания такой важной фигуры на картине. Я знаю, вы так утверждаете, но все равно верится с трудом.

– Милостивый государь, – сказал с улыбкой Чеффи, – вы, кажется, предположили, что я лгу?

– Я этого не говорил.

– Но наверняка подумали, – он пожал плечами. – Но для чего? Что за тайные помыслы движут мной?

– Не знаю. Вы сказали, что хотели помочь Мигану найти жену?

– Не совсем хотел, но был готов. Он чудовищно мешал работать.

– Видимо, он сильно вас доставал.

– И продолжает это делать.

– Может, стоило как-то отделаться от него. Вы пытались?

– Я изложил все, что делал, в своих показаниях… и подписал их. Добавить мне нечего. Я пытался освежить память, но так и не вспомнил, кто мне позировал. Один из ваших коллег предположил, что мне стоит съездить в Питсбург взглянуть на картину. Я так понимаю, он шутил.

Тень досады, мелькнувшая в его темных глазах, таких ясных и чистых, как будто он добрых восемь часов проспал безмятежным сном, напомнила мне о том, что я должен был знать его показания. Если я вызову в нем подозрения, он может задать пару личных вопросов.

Я самым серьезным образом посмотрел на него:

– Послушайте, мистер Чеффи. Ситуация скверная для всех ее участников. И она будет ухудшаться, а не улучшаться, пока мы не выясним, кто убил Кампфа. Вы, то есть все, кто живет в этом доме, должны много чего знать друг про друга. И, наверное, про Кампфа – что-то, о чем вы не хотите рассказать. Я не жду, что такой человек как вы вдруг выльет на кого-то ведро помоев, просто так, за здорово живешь. Но любые помои, имеющие отношение к убийству, должны оказаться на поверхности. И если вы что-то такое знаете и держите про себя, то вы здорово глупее, чем кажетесь.

– Вот это речь, – он снова улыбался.

– Спасибо. Ваш черед выступать.

– Я не обладаю вашим красноречием, – сказал он и покачал головой. – Нет, боюсь, что я не смогу вам чем-либо помочь. Нельзя сказать, что помои мне совершенно незнакомы. Утверждать так – пустое бахвальство. Но того, что вы ищете, у меня нет. Вы знаете мое мнение о Кампфе, которого я знал довольно неплохо. Некоторые его качества были достойны восхищения, но при этом он располагал целым рядом недостатков. Примерно то же могу сказать о Таленто. С Аландом я встречался от случая к случаю и близко его не знал. О Мигане знаю не больше вашего. Не имею ни малейшего понятия, отчего кто-либо из них мог захотеть убить Филипа Кампфа. Если вы ожидаете…

Зазвонил телефон. Чеффи прошел к столику возле дивана и снял трубку. Он сказал в нее пару раз «да», после еще пару слов и потом:

– Но ведь один из ваших сотрудников сейчас у меня… Имени не знаю, я не спросил… Не знаю, может он… Хорошо, на Леонард-стрит, сто пятьдесят пять. Да, выхожу через пять минут.

Он повесил трубку и повернулся ко мне. Я уже встал и заговорил первым:

– Значит, вас вызывают в окружную прокуратуру. Этих моих слов им не передавайте, но скорее это убийство пролежит у них под сукном, пока адское пекло не замерзнет, чем они вышлют бригаду его раскрыть. Если им нужно мое имя, они знают, где спросить.

Я пошел к двери, открыл ее и был таков.

На улице перед домом по-прежнему не было полицейских машин. Повернув налево на Корт-стрит и пройдя два квартала, я с облегчением обнаружил такси на том же месте. Пассажир торчал над сиденьем и разглядывал городской пейзаж. Если бы таксист увез его и продал или если бы явился Стеббинс и выкрал собаку, то домой бы мне лучше вообще не возвращаться. Пес вроде был рад меня видеть – еще бы ему не радоваться. Всю дорогу до Тридцать пятой улицы он подпирал меня задом, как настоящий контрфорс. Счетчик настучал всего лишь шесть с мелочью, но я не спросил сдачу. Если Вульф поставил меня распутывать убийство только потому, что ему, видите ли, приглянулась собака, то пусть расплачивается.

Когда мы вошли в кабинет, я отметил, что Джет пошел к Вульфу, сидевшему на обычном месте за столом, без тени робости или колебания. Значит, накануне вечером, в мое отсутствие, Вульф как-то налаживал с ним отношения, наверняка чем-нибудь кормил, а может даже и погладил. Мне приходили в голову разные замечания, но я их придержал. Очень скоро меня могли выдернуть из дому, и дальше я бы долго доказывал, что совсем не нарочно выдавал себя за сотрудника полиции. Или – что я не виноват, что подозреваемые в убийстве так обознались.